О политике

(Специально для Photographer.ru). Они маленькими группами, не более 3-4 человек, входят в толпу митингующих. Сквозь затемненные пластиковые стекла на шлемах выискивают свои новые жертвы, не всегда понятно по каким правилам и каким признакам. Они одеты во все черное, с «защитой» на щиколотках и коленях, с дубинкой или, как это называлось в период Перестройки, «демократизатором» в одной руке, с портативной рацией в другой и с желтой надписью на спине — «ОМОН».

Они круто выглядят и весь их «дизайнерский вид» говорит только об одном: «Стоять, бояться!»

Обычно таким образом происходят «точечные захваты» в толпе даже не митингующих людей. Ясно, что они просто выискивают активных или потенциально активных лидеров демонстрации. Таким «лидером» в Москве во время «Марша несогласных» оказался журналист с оранжевым шарфом, который предъявил свое удостоверение корреспондента газеты. Проверка документов — формальность и не имеет значение. Он — уже жертва, потому что в оранжевом шарфе, и в глазах отсутствует страх, несмотря на то, что была команда: «Стоять, бояться!»

Журналист попытался протестовать и в результате с побоями, головой вперед, был заброшен в авто-ЗАК. Что с ним было дальше, я уже не видел.

Следует признать, что журналистов и особенно фотожурналистов ОМОН ненавидит. Просто так, по определению «активных или потенциально-активных лидеров «толпы», из-за «агрессивности» камеры, которые, может быть, напоминают им «оружие массового поражения», из-за быстрых движений и стремления всегда быть в наиболее активных местах демонстрации… Скорее это даже не ненависть, это рефлекс, выработанный годами тренировок и притупленным сознанием.

Количество фотографов на такого рода демонстрациях иногда поражает воображение. Новые технологии сделали свое дело, и теперь не только у каждого второго демонстранта на шеи висит «Кэнон», но и ОМОНовцы широко используют достижения прогресса… Цели у всех разные, но камеры примерно одинаковые, что вводит в заблуждение блюстителей порядка относительно «представителей прессы» и неотъемлемого права журналистики на информацию, в том числе визуальную.

Существует два самых действенных метода остановить поток информации в масс-медиа: ввести цензуру и ограничить источники информации. С конца девяностых эти два метода работают все жестче и жестче. Сейчас, чтобы попасть на завод, предприятие, больницу или тюрьму необходимо множество согласований, факсов, знакомых или просто друзей… Если журналист проходит этот этап, начинается другой — цензура. В газетах, журналах и особенно на ТВ существует даже список людей, которых не рекомендовано упоминать или упоминать только в негативном аспекте. То же относится к темам новостей, социальным историям, политическому анализу и прочее. В результате, телевизионные новости больше похожи на народный юмор времен «Застоя»: «Это все о нем и немного о погоде».

Слишком поздно и бессмысленно объяснять ОМОНу права гражданина, права журналиста или то, что «я просто гуляю здесь»… Следуя правилу одной из древнейших профессий, к каким относится и журналистика — надо расслабиться и получать удовольствие…

Из моих личных наблюдений, арестовывали во время «Марша несогласных», как правило, молодых фотографов и, мне кажется, причиной этого является возможная причастность людей с камерой к различного рода «экстремистским» молодежным организациям. Наличие фотоаппарата есть всего лишь «прикрытие бунтарской сущности» в представлении ОМОНовца.

Я просто пытаюсь объяснить и понять логику «людей в черном». Следовательно, фотографу надо стараться произвести на ОМОН впечатление профессионального человека и представителя прессы… Не надо прятать камеры, делать их незаметными, это вызывает лишь раздражение. Надо быть максимально открытым как перед людьми, так и перед представителями правопорядка. Можно использовать «бейджик» прессы… Никто не будет читать, что на нем написано, но это действует на подсознание, тем более, когда сознание практически отсутствует.

Особенно меня вдохновляют зелено-кислотные жилеты, изготовленные по заказу «экстремальной журналистики» Олега Панфилова. Вдохновляет потому, что это действительно работает почти так же, как действует на нас униформа ОМОНа. Я не знаю статистику, но мне так кажется, что ни один фотограф не был арестован в таком жилете…

Другими словами, как на войне, униформа становится отличительным знаком принадлежности к классу общества, тому или иному подразделению вида войск. Забавно то, что эти «символы подсознания» прекрасно читаются представителями силовых структур в отличие от любых слов, сказанных вами или документов, которые вы можете продемонстрировать.

Если вы все-таки «попали», то старайтесь больше беречь себя, а не камеру. Камера — это всего лишь железка, которая ничего не значит без ваших глаз, головы, ног и указательного пальца на правой руке. Берегите их.

Скорее всего, в отделении милиции, куда вас доставит ОМОН, вас попытаются сфотографировать (это просто ужасно популярное занятие — фотографировать друг друга). Однако следует помнить, что милиция этим может заниматься только в случае заведения на вас уголовного дела. Вы можете закрывать лицо, корчить рожи, но помните — если вы попадете в «выставочную галерею» ОМОНа, то следующий раз, вас будут хватать сразу…

Несмотря на все сложности процедуры пребывания в милиции, Александр Гронский, например, умудрился сам снимать портреты задержанных, да еще на среднеформатную камеру. Думаю, ему позировали охотнее, чем милиционерам с цифровой мыльницей в руках… Другими словами, и из самой худшей ситуации можно извлечь выгоду и творчески провести время.

И, конечно, если вас задержали необходимо как можно быстрее позвонить в редакцию, друзьям, товарищам и сообщить не только, что вы под арестом, но где и при каких условиях. В какое отделение милиции вас доставили, что вам инкриминирует… Старайтесь внимательно читать протокол, составленный уже не ОМОНовцем, который вас задержал, а обычным милиционером, прежде чем подписать его. Вы вправе требовать адвоката или представителя вашего издания, который может взять на себя обязанности адвоката, даже не имея на то необходимого статуса и образования.

В протоколе обязательно напишите, что выполняли свои профессиональные обязанности фотожурналиста и для этого совсем не обязательно иметь «приказ от редакции», о чем вас могут спросить милиционеры. Удостоверение журналиста уже дает вам такое право. Существует одно очень хорошее правило популярное сейчас даже в среде журналистов: «Если боитесь быть арестованным, избитым, то не ходите на митинги и демонстрации». Это более «интеллигентный» стиль изложения, чем просто «Стоять, бояться!», придуманное «креаторами» Сталина для народа 1937 году…

«Стоять, бояться!» — так назывался «стиль» правительственных лимузинов и автомобилей правоохранительных органов. Это народное выражение, потому что «креаторов» тогда попросту не было. Когда колонны таких машин двигались по улицам, люди интуитивно отходили в сторону, прятались в переулках или просто стояли, не двигались, испытывая страх и ужас.

Времена меняются, технологии совершенствуются, но как когда-то, так и сейчас наши чувства остаются прежними — мы боимся. Наша профессия, какая бы она ни была и как бы ее ни называли, позволяет не только нам самим, но и тем, кто видит результаты нашей работы, избавиться от одного из важных комплексов любой диктатуры, этот комплекс называется страх.
(фото — Олег Климов)