Я назвал это «другой фотографией» только для того, чтобы смягчить «удар». В принципе, здесь нет ничего нового, кроме одного: непризнание «документом» документальную, прямую, журналистскую, репортерскую… фотографию. Но это самое страшное для документалиста.
По существу это и означает «смерть репортажа» и фотожурналистики, о чем говорилось и много обсуждалось несколько лет назад на Западе. Но с другой стороны, объективное признание этого факта может означать иное качество «документальной фотографии» и «фотожурналистики». В этом суть прогресса.
Документальная фотография и журналистика построена на априори передачи «объективной реальности» (объективной информации) и отказ от этого основного принципа означает признание смерти такого рода фотографии, но только в том случае, если нет соответствующего эквивалента (опоры, априори) в замен «объективной реальности». Вопрос, как всегда, в «точке опоры».
В качестве «эквивалента» мне видится только одна возможность — личность фотографа. По идеи это должно перевести «прямую фотографию» на новый качественный уровень, исключая не только обман с «объективной реальностью», но и непосредственное общественно-политическое влияние через масс-медиа и другие институты на личность фотографа. Это может сделать «прямую фотографию» более индивидуальной (авторской) — с одной стороны, а с другой — заставить фотографа взять всю ответственность за свое творчество (искусство) перед самим собой и обществом. Ему больше не нужны будут «безличностные редколлегии», «летучки», начальники-цензоры и фоторедакторы «одного формата». Этот процесс уже происходит и мы все чаще ищем информацию в пространстве «блогизма», чем у официальных источников масс-медиа. Собственно говоря «новые технологии» и создают почву для развития индивидуально-творческой или авторской фотографии с одной стороны, с другой — существующие «принципы документализма» должны иметь логичное развитие в современных условиях.
Если мы больше не верим в «объективную реальность» и не верим в Бога согласно Ницше потому, что Он тоже умер (почти как в случае с репортажем), то у нас, как в жизни, так и в искусстве, остается одна возможность — верить человеку и личности (фотографу или художнику), чем народу, массам, партии и даже правительству… что до сих пор пытаются формулировать и выражать «средневековые» средства массовой информации от имени общности и полном отсутствии личности. Такой вот «постмодернизм».
Исходя из этого, я и написал эти «априори» в надежде на то, что меня не сильно побьют палками как документалисты, так и фотохудожники:
1. Не считать фотографию «документом», «фактом», передающим объективную картину мира, события… исключить «веру в фотографию» как в процесс передачи «истины», созданной Богом (Абсолютом) или в результате процесса деятельности человека и Природы.
2.Фотография не является прямым процессом передачи «объективной информации» , а первично и субъективно связана с личностью фотографа.
3. Фотография субъективна и доверие к ней может строиться исключительно на доверие к автору, фотографу.
4. Если невозможно отделить фотографическое изображение от реальности мира, то необходимо разделять «создателя реальности» от создателя фотографического изображения.
5. Невмешательство в технический процесс фотографии цифровыми, химическими и полиграфическими методами, кроме тех правил, которые определены в «принципах документальной фотографии» и в фотожурналистике гарантирует и означает, что процесс «искусства фотографа» заключается в наблюдении, выборе (темы, композиции, момента съемки и непосредственно при выборе самих фотографий) и приведение зрителя к определенному заключению об «объективной реальности», поведении человека, природы… а не в фальсификации «художественными методами» фотографии с целью высказать умозрительную идею, возникшую в сознании фотографа.
6. Фотография может быть названа искусством, если выполнен пункт «1». В противном случае она претендует быть «объективной реальностью», что по-существу не может являться искусством и в середине 20-го века была названа как «документальная фотография», претендующая на «истину в последней инстанции».
7. Фотография является инструментом наблюдения за человеком и обществом. Владение этим «инструментом» может расцениваться как ремесло или искусство. Цель и задача фотографии — наблюдение «визуальным методом» за человеком, обществом, явлениями и проявлениями Природы. Искусство фотографии — «описание визуальными методами» этих процессов и человека.
8. Все остальное творчество, так или иначе связанное с фотографией, не является «прямой фотографией» и может расцениваться как производная от фотографии со времен ее открытия.
9. Такого рода фотография не является «служанкой науки и искусства» (Бодлер), ровно как не является таковой по отношению к человеку и обществу, а скорее служит инструментом исследования в гуманитарных науках и методом познания в искусстве.
10. Методы демонстрации фотографии:
а) Демонстрация фотографии как конечный продукт (произведение), которое может быть представлено в той или иной форме (выставка, книга)
б) Демонстрация фотографии как «промежуточный» продукт в той или иной форме (масс-медиа, мультимедиа)
11. Все сказанное выше (и ниже) является личной точкой зрения, независимо от пафоса и иронии.
P.S. Речь идет о трансформации контента прежде всего в документальной фотографии и фотожурналистике как составной части «документа». Что касается «формы» и современных методов, я уже писал здесь.
В «контенте» мне кажется просто необходимым ввести «фотографа» уже потому, что в журналистике это неопределенно также как и понятие «фотохудожник» и звучит не лучше — «фотожурналист». Я также хочу подчеркнуть, что это не только вопрос терминологии, а вопрос иерархии по отношению к той или иной «истине».
P.P.S. И совсем личное. Я считал и считаю до сих пор, что Ницше является тем основным «вредителем» в обществе, кто своими аргументами разрушил веру в «христианскую мораль», а фотожурналистика и документальная фотография в течение 20-ти лет разрушала во мне веру в «объективную реальность», проекцию на плоскость которой, я много раз делал сам и видел как это делают другие.
"Другая фотография" и "точка опоры" 16 апреля, 2009Oleg Klimov
Утро. 10-12 часов. Крепкий (очень крепкий) черный чай два раза и три сигареты Marlboro lights или Gauloises blondes. Потом, иногда, омлет или яйцо «в мешочек» и три чашки ужасного «эспрессо», заверенного варварски по-турецки и минимум еще три сигареты Marlboro lights или Gauloises blondes.
