Когда я сажусь на переднее пассажирское сиденье такси, то всегда думаю «Зачем я это делаю?». Этот вопрос возникает всегда: что после первой, что после пятой аварий, которые я к счастью пережил путешествую по стране. Но все равно — сажусь и начинаю болтать с таксистом. Такая дурацкая, почти профессиональная привычка: необходима видимость контроля над ситуацией и широкий обзор происходящего вокруг. А вдруг сниму что-нибудь…
На коленях кофр с камерами и сигарета в руках. Пять раз именно в таком положении я переворачивался через крышу джипа на границе с Украиной, вдребезги разбивался в Сибири, чуть не слетел с горы в Боснии, а на Памире, «водитель-талибан» уазика предпочел врезаться в скалу, чем слететь с «серпантина» вниз метров на 500, разъезжаясь со встречным «талибаном», который, очевидно, обкурился гашиша. Конечно врезаться в скалу лучше, но свой раздолбанный автомобиль, «наш талибан» направил в скалу той стороной, на которой сидел я. Во всех авариях, которые случались со мной, я всегда страдал больше всех остальных пассажиров и тем более водителя. Однако до сих пор сожусь на это «место лузера». Фаталист не иначе.
Как-то я рассказал Мишелю, что путешествовал на такси из Тольятти в Самару, возвращаясь с семинара по фотографии. Было скучно и я не хотел сразу оказаться в Москве. В Самаре гулял по набережной Волги и почти случайно попал на теплоход, который доставил меня в Казань, всего лишь за тысячу рублей в прекрасной каюте на средней палубе и с питанием три раза в день.
Не знаю почему, но Мишель запомнил этот рассказ, недавно позвонил мне и сказал: «Мы едем на Автоваз в Тольятти, я купил билеты на поезд до Самары». «Почему до Самары?», — удивился я. «Потому что ты сам мне рассказывал как путешествовал на такси из Тольятти в Самару и я понял, что в Тольятти железную дорогу еще не построили и все предпочитают там ездить на машинах «Лада». Это было за несколько часов до отхода поезда и… мы поехали в Самару.
В вагоне класса «люкс» мы долго изучали «карту местности», консультировались с пассажирами-снобами, которые окружали нас, с проводниками и пришли к выводу, что нам лучше выйти в городе Сызрань, взять такси и доехать до Тольятти. Так быстрее и проще. То ли от того, что Мишелю было сложно выговорить название города «Сызрань» или потому что он «экстраполировал» российскую логику: если на Волге есть такие города как Карл Маркс, Фридрих Энгельс, Ульяновск и даже Тольятти — имени итальянского коммуниста, то может быть и город «Цезарь». В конце концов Россия уже давно взяла на себя обязательства «Третьего Рима». Так или иначе, но Сызрань он предпочитал называть Цезарем.
На привокзальной площади города «Цезарь» есть замечательный памятник двум детям времен Советской империи. Поскольку памятник нас тоже заинтересовал, то мы подошли поближе почитать, что там написано. Надписей не было. Тогда я рассказал Мишелю, что это памятник Павлику Морозову и его подружке по пионер-лагерю. Кто такой Павлик Морозов? — тоже пионер, который почти как Исаак принес в жертву отца Авраама, идеи ради, так и Павлик сдал своего отца сотрудникам ОГПУ. На самом деле первоисточник сюжета скорее всего Библия, чем краткий курса истории ВКП(б), написанной бывшим семинаристом Сталиным. Но есть небольшое отличие: в библийском случае в ситуацию вмешались ангелы, в коммунистическом — места ангелам не было и история пошла по-другому. Этапы, тюрьмы и расстрелы. Идеи ради. Почему я придумал историю про памятник? — почему нет, ведь вся наша история сплошная придумка.
Когда в промзоне города Тольятти мы садились в такси, был уже вечер. И туман. Возвращение от города коммуниста Тольятти до города имератора Цезаря — всего около ста километров. Вдоль матушки Волги. Таксист переключил рацию на волну «далнобойщиков» и мы поехали.
Слушать радио дальнобойщиков даже интереснее чем слушать радио «Эхо Москвы». Цензуры вообще нет. Только незензурные новости с трассы. Например:
— Кто знает, блядь, ульяновский мост открыли? Прием..
— Хуй знает! Говорят открыли, но мост временно закрыт. Даже этот, как его, президет приезжал. Охуели совсем. Лет двадцать строили, там уже все сгнило-заржавело внизу, а сверху только построили. Долбоёбы. Прием.
— Так открыт или закрыт нахуй? Прием
— Нахуй закрыт временно. Прием.
— Бляди… везде воры и бляди!
Или вот такие «новости»:
— Сразу после Жигулевска «дагестанская бочка» (Фура с бочкой) ебанулась во что-то. Жопа на трассе торчит. Будьте осторожны, други. Прием
Или еще:
— Кто знает, на каком километре этот ёбанный туман заканчивается? Прием..
Есть и реклама. Какая-то «тетка» предлагает купить рации в Тольятти, забивая волну «дальнобойщиков». Ее все посылают матом, требуют чтобы она заткнулась и освободила волну, но она, не обращая внимания, продолжает пропагандировать свою частную компанию по продаже раций. Кто-то предложил ей «blow-job», естественно в тех выражениях, которые даже мне стыдно здесь привести. Кто-то пытатся ей рассказать подробности как они будут заниматься сексом, когда он приедет в Тольятти за рацией на своем новеньком КАМАЗе из Самары.
За полтора часы прослушивания «радио дальнобойщиков» я узнал новости, что призидент страны побывал в Ульяновске, что на трассе между Тольятти и Сызранью произошло 7 автомобильных аварий; работало 9 отрядов ДПС, в том числе замаскированных в кустах и под покровом тумана; узнал места, где можно снять «плечевых» для любовных утех; услышал штук десять анекдотов, в том числе старый про Чапаева и новый про Путина, кроме того, узнал некоторые новые обороты нецензурного сленга, который используется дальнобойщиками. Отличное радио!
Так или иначе, но этот «информационный поток» возбудил меня и я, поддаваясь почти врожденному инстинкту, стал клацать затвором камеры, не очень понимая зачем, не сходя с места «пассажира-лузера», привязанный ремнем, с кофром на коленях и с сигаретой в руках.
В последнее время я стал и за собой замечать эту дурацкую привычку «клацать». Наклацаешь, потом не знаешь что делать с этим дерьмом, заведешь ЖЖ или блог, или на Фликер можно все сгрузить — типа пусть все посмотрят на твое дерьмо, оно ведь твое, а значит всегда хорошо пахнет. Но больше всего мне «симпатичны» фотографы, типа фотографы, которые умудряются снять 5-10 гигов и потом норовят все это показать тебе на предмет того, чтобы им объяснили, что они сняли на самом деле гениального, а что не очень. К слову сказать, я несколько раз попадал в такие ситуации по «доброте душевной». Ладно если свои фотографии, что называется «своя рубашка ближе к телу», как в данном случае, но когда чужие… Раз пять-десять брался за это неблагодарное дело. Принцип очень простой. Берешь, например, 10 гигов и тупо их смотришь, попутно выделяя «случайно-хорошие» кадры. Группируешь. Потом смотришь еще раз, но только уже «случайно-хорошие». Пытаешься найти связь между ними, если не по содержанию, то по форме. Опять группируешь и получается вполне «логичная» фотоистория о существовании которой этот автор-фотограф даже никогда и подумать не смог бы в силу лености ума или просто по примитивности мышления, что, к сожалению, часто встречается в среде фотографов. Так и получается, что не фотограф снял фото- историю, а его фотоаппарат. Поэтому очень часто фотографы свои заслуги выдают за заслуги своих фотоаппаратов, которые, иногда, умнее и надежнее их владельцев. Нужен просто человек, кто отделяет «мух от котлет», как любит говорить наш бывший и будущий Президент. То что снимает фотоаппарат, все-таки можно понять, но то, что снимают фотографы, не всегда поддается объяснению.
Так я клацал камерой полтора часа, а Мишель то и дело повторял с заднего сиденья такси: «Романтика… Романтика… Только бы до «Цезаря» доехать…»
«Даст Бог — доедем, и до Рима доедем…», — отвечал ему водитель такси. Вот только за эти чувства и слова, я люблю путешествовать в России, садиться в тысячный раз в такси на «место лузера»; путешествовать в стране, где варварство так легко может уживаться с просвещением, а невежество со знанием.
Тольятти-Сызрань
