(Путешествие перед выборами в Украине. Львов)
В этом городе с брусчатыми улицами и черепичными крышами, кофейнями и антикварными лавками почти каждый дом – памятник архитектуры или истории. Львов называют чуть ли не с 15 века не иначе как «Северная Флоренция». И действительно он похож на нее в своем классическом барокко, только нет реки и «золотого моста» как во Флоренции, который бы отделял город туристов от города местных жителей. Во Львове удивительное сочетание разных культур и времен, в том числе и остатков СССР — например, советских автоматов с газировкой, которые сейчас не работают, но присутствуют, видимо, как дань времени. Прекрасный город! Удивительные люди! А миф о западно-украинском национализме — это всего лишь миф , который к тому же не имеет ничего общего с агрессивным русским национализмом, не говоря уже об убийствах по национальному признаку в Москве или Санкт-Петербурге.
Прекрасная гостиница «Цитадель Инн» (Citadel Inn), где я живу, как раз находится в том месте города, где были тюрьмы НКВД… Номер 1, 2, 4 прямо напротив, около ста метров, на том же холме. После июня 1941 года здесь был концлагерь для евреев. Путешествуя, я заметил, что ГЕСТАПО «селилось» в те же здания, где было НКВД, а после того как война покатилась с Востока на Запад, то НКВД «селилось» в тех же зданиях, где было ГЕСТАПО. Например, в Вильнюсе, где сейчас музей.
Перед выходом советских войск из Львова в этом месте, где теперь шикарная гостиница, было растреленно 2464 человека. Фашисты обвинили в этих убийствах местных еввреев и использовали факт расстрелов для подстрекательства к еврейским погромам. В то время во Львове было население порядка 340 тысяч, из них 100 тысяч евреев. К 1941 году также скопилось в городе несколько тысяч еврейских беженцев, которые бежали из нацистской Германии. В результате погромов во Львове погибло около 4000 евреев и более 7000 были уничтожены «народной милицией» ОУН (б) (Народная милиция) и Айнзатцгруппой (Карательные группы CD). Также были разрушены все синагоги.
В задачи Народной Милиции ставилось первоначальное проведение «чистки энкаведистов, москалей, жидов и прочих», а также составление списков «отметившихся в преследовании и гонении украинства – в первую очередь «неукраинцев» — а «собственно жидов и прочих». Внесенные в список подлежали интернированию в лагеря. С 1 июля 1941 бандеровская Народная Милиция Львова перешла в подчинение СС.
«28 июля 1941 года
№82/п
г.Львов 28 июля 1941 Службе безопасности ОУН во Львове. Нас уведомляет протоирей отец Табинский: наша милиция проводит теперь с немецкими органами многочисленные аресты жидов. Перед ликвидацией жиды защищаются всеми способами, в первую очередь деньгами. В соответствии с информацией отца Табинского, среди наших милиционеров есть те, которые за золото или деньги освобождают жидов, они должны быть арестованы. У нас нет никаких конкретных данных, но мы передаем вам для информации и дальнейшего использования.
Слава Украине!
Организация украинских националистов
Главный отдел пропаганды.»
В самом центре Львова, в баре, стилизованном под землянку (криївка) бандеровских партизан, на входе стоит почти настоящий «бандеровец» с немецким автоматом и предлагает по тридцать грамм (не более) горилки, выпив которую, мы должны были прокричать как можно громче: «Слава Украине!» Но я, на всякий случай, тихонько сказал: «Гитлер капут,» — и, поскольку возражений не было, мы пошли дальше и вниз — в землянку-схрон. В баре пили пиво, горилку, ели длинную-длинную колбасу и свиные рульки. Пели украинские песни, говорили тосты и «славили Украину». «Слава Украине!» — неожиданно приветствовал нас официант и вручил меню…
Мы вышли из бандеровского схрона, где по углам стояли пулеметы времен второй мировой войны, и вновь оказались в «Северной Флоренции». На площади играла музыка, веселился народ, колесами стучали трамвайчики, а старинные часы отбивали какой-то час времени. Здесь же рядом, в старом городе, мы неожиданно забрели на Староеврейскую улицу, бывшее гетто. Мой товарищ сказал: «Посмотри на этого типа, он похож на тебя, в идиотской шапочке и с манерами старого мусульманина». Но «мусульманин» оказался евреем и согласился проводить нас до ресторанчика, как раз в том месте, где была когда-то синагога (на новую синагогу, видимо, денег не хватило), которую разрушили в жуткие времена человеконенавистничества.
На входе этого заведения звучит «Шалом алейхем», но выпить сразу не предлагают, однако можно прикрыть голову белой кипой, расшитой тонкими серябристыми узорами, что в любом случае лучше, чем моя белая, хотя местами и серебристая лысина. В еврейском ресторанчике кашерной была только маца (пресный еврейский хлеб), а в меню значилась даже свинина, по поводу которой официант очень мило объяснил, что «это не для евреев». «Видимо для бандеровцев,» — подумал я. Мы хотели заказать форшмак (из селедки), так как настоящий форшмак может приготовить только еврейская бабушка или мамочка, на худой конец, но заказали фаршированную чем-то форель и бутылку сухого грузинского вина «Саперави» — потому что в Москве его уже давным-давно нет из-за взаимной неприязни между грузинским президентом Мишей и бывшим президентом Вовой.
Когда я возвращался в гостиницу «Цитадеть инн», где когда-то расстреливали евреев, старый таксист на старой «Волге» Газ-24 рассказал мне старый-старый анекдот: «40 лет Моисей ходил-бродил по пустыне. И 40 лет ему казалось-чудилось, что за ним следят евреи…» Я всю дорогу смеялся и, в конце концов, подумал, что это должен быть прекрасный город, в котором горожанин имеет чувство собственного достоинства настолько, чтобы шутить над самим собой.
Львов.
P.S. Во Львове евреям запретили в школах рассказывать о Холокосте….
