О фотографах и фотографии

Антропология «партийно-фотографического движения» такова, что, по-крайней мере, существует несколько «планет», вокруг которых вращаются фотографы, иногда как астероиды, захваченные то одной, то другой тяжестью притяжения. Причем эти «планеты» выражают собой не только определенный круг людей и интересов, но и само представления о фотографии во всех ее аспектах и проявлениях.

«Бунтующий человек» и фотограф Игорь Кубединов поставил перед собой фактически непосильную задачу: организовать общенациональный Конкурс пресс фотографии, используя как основу World Press Photo и заполнить ту нишу, которая образовалась в результате закрытия Interfoto и ее конкурса «Пресс Фото России».

Если следить внимательно за интернетом, то такого рода идея родилась в ЖЖ-сообществе «Полигон» больше года назад. Инициатором ее был Игорь Кубединов и нашел поддержку в лице многих членов интернет-сообщества, в котором состоят большинство фотожурналистов работающих в масс-медиа.

Кубединов прекрасно понимал, что членство в интернет-сообществе не дает ему достаточно прав и возможностей организовать действительный общенациональный Конкурс, который бы отличался независимостью и профессионализмом. Он связывается с одним из основателей Interfoto Люшеным Перкинсом («Вашингтон Пост») и получает от него «благославление» использовать бренд «Пресс Фото России», правда, с рекомендациями встретиться и обсудить детали с остальными бывшими участниками Interfoto. Что, собственно, Кубединов и попытался сделать.

Позиция Photographera.RU, в частности, была озвучена Лизой Фактор (бывшим директором Interfoto) в статье «Какой Конкурс нам нужен?» и сводилась к тому, что «Конкурс прошлого» в настоящее время не выражает всей широты, разнообразия существующей фотографии и не может быть ограничен только рамками «Пресс-Фото» в том числе и по причине ангажированности и «субъективности» российских печатных масс-медиа.

Однако, не находя понимания, Игорь Кубединов обращается не только к традиционным спонсорам фотографических мероприятий как Canon или Nikon, но и пытается заручиться поддержкой фоторедакторов российских масс-медиа. Как это не парадоксально, но ситуация усложнилась тем, что большинство имеющих отношения к фотографии, прекрасно понимают необходимость существования общенационального Конкурса, но уже на первом этапе его создания не могут найти взаимного понимания друг с другом.

И на этот раз Кубединова ждет фиаско: в большинстве своем фоторедакторы не воспринимают его как человека, способного организовать столь «грандиозное мероприятие» и задаются вопросом: «А кто он вообще такой?». Скорее всего с этого момента Игорь Кубединов и становится публичным «бунтующим человеком».

Бунт в действительности, как утверждают философы,“глубоко позитивен, потому что он открывает в человеке то, за что всегда стоит бороться”. Так или иначе, но фоторедакторы ведущих российских изданий: Ирина Меглинская («Афиша»), Андрей Поликанов («Русский репортер»), Владимир Потапов («Русский Geo») пытаются самостоятельно создать Конкурс фотографии на основе независимых и «авторитетных» учредителей куда вошли они сами, а в последствии пригласили фотографов без которых Конкурс фотографии, как бы, превращался в Конкурс учрежденный фоторедакторами.

Понятно, что Игорь Кубединов не попал под определение «авторитета» и в состав учредителей не был включен, а «исполнительным директором» организации Конкурса стал, в конце концов, «фоторедактор» ЖЖ-содружества Артем Чернов.

Независимо от этого Кубединов, все-таки, решается провести самостоятельно «свой» Конкурс «Пресс Фото России», без какой-либо существенной поддержки со стороны «авторитетов» и спонсоров, но приглашает в жюри международных победителей World Press Photo, что придает «его» Конкурсу совсем иной статус. Призером «Пресс Фото России» становится удивительный питерский фотограф Александра Деменкова, что само по себе говорит не столько в пользу победы пресс-фотографии, сколько документальной фотографии несмотря на небольшое количество фотографов, участвующих в Конкурсе.

Деликатность ситуации заключается еще и в том, что инициатива организации общенационального Конкурса, все-таки, принадлежит Кубединову, а вероломство в том, что она быда узурпирована «авторитетными учредителями» . Понятно, что идею не вытащили из кармана Кубединова, но забрали из рук, которые он сам им и протянул.

Причина в том, что у любого вида цивилизации в той или иной степени присутствует лицемерие. Это как «лакмусовая бумажка». К сожалению или счастью у Кубединова «бумажка» отсутствует, по крайней мере в Сети. В этом проблема и причина почему его «не берут в космонавты» или в так называемые «профессиональные сообщества». Судя по всему, хотя бы некоторые из «авторитетов» это понимают с сожалением. (ссылка уже «убита», очевидно автором). Однако в действительности все уже очень грустно потому, что широта вглядов «профессионального сообщества» — тоже показатель уровня цивилизованности.

«Конкурс фоторедакторов» уже на начальном этапе был заложен с «имперскими амбициями». Были приглашены для участия фактически все российские «генералы и полковники» от фотографии чтобы придать авторитетность и, якобы, независимость Конкурсу. Для создания структуры было необходимо не только спонсорское финансирование на период проведения Конкурса, но и постоянное вливание денег для круглогодичной поддержки еще несуществующей структуры. Началом этого финансирования стали личные пожертвования учредителей, а в последствии предложены иные формы, такие как проведение платных семинаров по фотографии, платных портфолио-ревю с участием известных фотографов и не менее известных фоторедакторов, а также выставление на продажу коллекционных авторских фотографий. Однако, все это требовало весьма деликатных согласований не только с конкретными людьми, но и с корректностью принципов существования Конкурса и его независимости. Так или иначе, но «конкурс фоторедакторов» уже на этапе регистрации стал «тормозить и виснуть» и, насколькоо мне известно, до сих пор не имеет какого-либо официального статуса, если не считать редких вече «генералов и полковников».

Справедливости ради следует сказать, что я тоже был приглашенным «авторитетным» и некоторых пригласил сам. Но быстро был «уволен» модератором ЖЖ (!) за критику в адрес других «авторитетов», очевидно, по известному принципу: «Парламент — не место для дискуссий». Причем даже не был уведомлен об этом как того требует любое цивилизованное сообщество. Просто удивительно, откуда у нас даже в фотографии берутся лизоблюды с манерами членов «Единой России». Видимо время такое.

И все-таки, следует заметить, что конкурсы не ограничиваются только перечисленными двумя. В Рунете существует масса подобного рода заявлений, идей и предложений кроме «полигона для вскармливания фотографов» лентой зарубежных агентств, однако, большинство из них не могут представлять интереса для профессионального фотографа в силу ряда условий и обстоятельств.

В прошлом году я участвовал в он-лайн Конкурсе в качестве члена жюри и поэтому в какой-то степени объективности могу о нем говорить. Это Конкурс Photographer.Ru , он продолжается в течение семи лет и возник в результате деятельности NON STOP сообщества интернет-ресурса (около 11 тысяч участников). В прошлом году он качественно трансформировался и приобрел амбиционное название «Лучшая фотография года» в котором приняло участие около тысячи фотографов различных регионов страны, СНГ и дальнего зарубежья. Для создания Конкурса не требовалась какая либо структура кроме той, которая уже существовала на базе некоммерческой организации Photographer.Ru Вместе с тем в прошлом году был создан интернет-модуль, благодаря которому участники Конкурса, жюри и спонсоры могли участвовать в нем «он-лайн» не выходя из собственных офисов или квартир. Естественно это сократило возможные расходы на проведения мероприятия с претензиями на «общенациональный конкурс».

Однако со стремлением Конкурса Photographer.Ru на всеобъемлемость и привлечение на свою сторону профессиональных фотографов не может исключить из него участие «любительской фотографии» уже потому, что Конкурс был создан благодаря и для этой категории фотографов. Но, как считает Андрей Безукладников (руководитель проекта), это не мешает принимать в нем участие как одной, так и другой категории фотографов. Кроме того, уверен он, это способствует повышению уровня «любителей фотографии», а участие в нем документальной, журналистской и арт-фотографии как раз и может показывать общее состояние российской фотографии в данный период времени… Теоретически это выглядит действительно так, но практически профессиональными участниками Конкурса Photographer. Ru являются единицы и уже сейчас существует «недовольства» любителей фотографии о невозможности соревнования с профессиональными фотографами, что может их по объективным причинам исключить из данного Конкурса.

Антропология «партийно-фотографического движения» такова, что, по-крайней мере, существует несколько «планет», вокруг которых вращаются фотографы, иногда как астероиды, захваченные то одной, то другой тяжестью притяжения. Причем эти «планеты» выражают собой не только определенный круг людей и интересов, но и само представления о фотографии во всех ее аспектах и проявлениях.

Интересы Кубединова в принципе очень прозрачны и мотивированы им, скорее всего, как фотографом и «бунтарем». Фоторедакторы, прежде всего выражают свои интересы и позиции своих изданий, а уже потом являются ценителями «чистой фотографии». Photographer.RU, ежегодно проводя свои конкурсы, претендует на независимость от средств массовой информации, больше опирается на фотографию как «искусство документальности», а уже потом как на «фотографию репортажа» в тех или иных масс-медиа.

Парад «планет-конкурсов» — это результат проявления амбиций и интересов отдельных групп и личностей, но вместе с тем и результат «борьбы» за «формы и содержания» в современной фотографии, за методы и пути ее развития.

Линейный анализ методов и принципов различных конкурсов достаточно прост. Как заявил Игорь Кубединов: «Любому Конкурсу не нужны «свадебные генералы от фотографии» в качестве авторитетов, ему нужны менеджеры«. При минимальных расходах и используя новые технологии он смог провести первый Конкурс Пресс Фото России. Это явный аргумент в его пользу. Кроме того, понимая одну из причин, почему перестало существовать Interfoto, Кубединов не пошел по пути создания иерархии и «тяжелой» инфраструктуры Конкурса в виде офисов, начальников и секретарш. Понятно, что для этого не было достаточного финансирования, но он нашел простые пути этого решения и достаточно удачно завершил то, что стало смыслом его деятельности и подкупило многих фотографов если не аргументами в пользу Конкурса, то искренностью самого Кубединова. Несмотря на отсутствие реакции на «лакмусовую бумажку», он проявил удивительную гибкость в организации Конкурса.

Так или иначе, но сейчас существуют объективные причины благодаря которым необходима консолидация сил для проведения единого общенационального Конкурса. Необходимо умение вести разговор друг с другом, выслушивать различные точки зрения, мнения, а не просто трясти медалями или выпячивать грудь от самоуверенности и распирающих амбиций.

То, что документальная и даже «журналистская» фотография уже давно вышла из рамок масс-медиа является очевидным. То, что сейчас мы называем «журналистской» фотографией в России имеет очень опосредованное отношение к документальности, событийности, оригинальности исполнения и представляет собой больше иллюстрации или «сток» в журналах и газетах, чем фотография как таковая.

Проблема консолидации мнений, это проблема снобизма и фиктивной популярности в фотографии. Отсутствие диалога и раздражение по всякому поводу, который не совпадает с традиционным представлением «мастеров-фотографов», «мастеров-редакторов» и всей своре окружающих их дилетантов и подхалимов, узурпирующих права на понимание и суждение о фотографии по званию «поп-звезды» или должности в поп-журнале с большим бюджетом. Это очень фиктивные идеалы к которым, так или иначе, вынуждают стремиться многих фотографов. По той же причине и у фотографов отсутствуют фундаментальные основы, которых они могли бы и должны придерживаться, а есть «надутые куклы» в качестве образцов, которым надо подражать, парой, игнорируя всякие идеалы и принципы.

Общенациональный Конкурс в фотожурналистики и документальной фотографии, как минимум, предполагает наличие самой этой фотографии, однако, она настолько скудна, лжива и некомпетента, что лучше дисскутировать о конкурсе фоторедакторов при наличии огромного количества журналов или говорить о конкурсе доярок при отсутствии коров. Прежде чем проводить конкурс нужно понять среди кого его проводить. А лучше прежде воспитывать потенциальных фотографов, а не подхалимов и угодников.

В своих пристрастьях и амбициях все забыли, что в Interfoto Конкурс ПрессФото был только одной частью всего процесса, в том числе процесса обучения фотографии. Принцип «Приходите к нам и правьте нами…» видимо, достал не только американских учредителей Interfoto, что придавало ему статус независимости, но и стал раздражать новых отечественных лидеров и знатаков фотографии. А чем мы хуже? «From zero to hero» — девиз нашего времени. При этом с подобострастью смотрим на Запад и с высокомерием на Восток, устраиваем свои «парады планет» не понимая простого, что есть только одна точка притяжения, центр, отвечающий за равновесие — это Солнце или фотография в нашем случае.

Беседовал Алексей Савкин.
В последнее время на страницах фотографических журналов (и печатных, и интернет изданий) все чаще возникают дискуссии о роли и месте фоторепортажа. Каковы его задачи и функции в нынешней ситуации? Что сегодня представляет из себя репортаж, — прикладной жанр? Арт-фотография? Корректна ли вообще подобная постановка вопроса? Одна из октябрьских выставок проекта «Имя собственное» была также посвящена репортажной фотографии. Напомним, в рамках этого проекта, организованного ФотоДепартаментом, известные люди искусства, фотографии, журналистики, становясь на время кураторами, представляют работы начинающих, но подающих большие надежды авторов. Так работы молодого краснодарского фотографа Юрия Иващенко представлял известный московский репортер Олег Климов. Пользуясь случаем, мы задали Олегу Климову несколько вопросов. О репортаже….

— Как Вы определяете тенденции развития современной фотожурналистики?

— Я бы хотел связывать развитие фотожурналистики с фотографией, а не только с бездарным фиксированием информации о событиях нашего времени. Но я не вижу объективных причин, благодаря которым это бы случилось. Фотография включает в себя такую очень важную составляющую как личное отношение автора к происходящему, а фиксирование событий при современных технологиях и массовой доступности фототехники нивелирует результат этого отношения, и ведет к тому, что фотожурналистика превращается, в лучшем случае, в фотоиллюстрации событий, а в худшем — в заполнение свободного места (затыканию дыр) в газетах или журналах.

Дело в том, что в «чистой журналистике» отношение к фотографии как к индивидуальному творчеству всегда было весьма условным. А технологический процесс, условия современного рынка окончательно подавили личность фотографа, на смену которому пришла «серая масса» цифровиков бытового уровня. Это закономерный и объективный процесс, и говорить о том, что фотография в газете или журнале — индивидуальное творчество по меньшей мере наивность, и не соответствует действительности. «Репортаж умер» — это не просто красивое выражение. Это почти тот же самый процесс, который происходит с любым тяжелобольным человеком — он умрет. На смену репортажу пришли так называемые «истории» или «стори» — форма, придуманная фотографическими агентствами для удобной реализации своей продукции в масс-медиа. Содержание хорошей «стори» — это и есть репортаж, а форма «стори», растянутая до бесконечности, является лишь удобным вариантом представления ее самым различным масс-медиа, начиная от глянца и кончая желтой прессой.

Хорошая фотография, сделанная специально для издания сейчас очень дорого стоит, и далеко не каждое издание может это себе позволить. Я бы сказал, что таких издания в нашей стране единицы, а в мире десятки. Это «ничто» на общем рынке масс-медиа. Естественно, что в прогрессивных газетах и журналах понимают это негативное влияние рынка на фотожурналистику и пытаются найти возможные компромиссы. Но это все больше похоже на «мертвому припарки», чем на реальный процесс и попытки сохранить творческую фотографию в масс-медиа.

В результате, чем сильнее становится личность фотографа, тем реже ее можно найти на страницах газет и журналов по причине того, что фотограф вынужден искать другие формы самовыражения, игнорируя масс-медиа.

— Можно ли, на Ваш взгляд, говорить о таком явлении как российская фотожурналистика? Есть ли у нее свои характерные особенности и отличия?

— Современная российская фотожурналистика это не явление. Это, скорее, отсутствие какого-либо явления, и наличие не очень образованных «свадебных фотографов» и клановых личностей с амбициями гениев. Это типичная ситуация для развивающейся страны, где отсутствует культура, фотографическая культура в данном случае. Но это не значит, что в России таковой никогда не было. Ее просто забыли в силу ряда обстоятельств, и напоминание о ней считается плохим тоном.

Современная российская фотожурналистика — это чистой воды подражательство, вторичность и отсутствие собственного визуального мышления. Обратите внимание, практически то же самое происходит и в современной рок-музыке. Она вторична, это плохая копия западных аналогов.
В России в настоящий момент фактически отсутствует какая-либо традиция фотографии, преемственность и образование. На этой основе фотожурналистика, и особенно творческая фотография, превращается в шоу-бизнес и не имеет ничего общего с фотографией как методом исследования нашего общества, другими словами — с искусством.

Характерные особенности российской фотожурналистики — это клановость и местечковость, преобладание отсутствия этики и моральных общечеловеческих принципов. Это есть во всем мире, но у нас имеет, пожалуй, самые извращенные формы и проявления. Одно из таких проявлений — ангажированность и «коммерческая журналистика», где под видом репортажей и историй лоббируются чьи-либо корыстные интересы или рекламируется услуги и товары. Это подмена не только понятия журналистики, но и ценностей человека.

— Считается, что огромное количество фотографий человеческого страдания и горя, которое «производит» современная фотожурналистика, уже не вызывает у зрителя сильных душевных потрясений. Как это может повлиять на саму фотожурналистику? По какому пути будет (должна) развиваться фотожурналистика?

— Это не верное утверждение. Всегда человеческое страдание вызывало и будет вызывать сострадание у большинства членов общества. Это почти инстинкт, и если его когда-нибудь не будет, то человечество просто вымрет по причине потери своих ценностей. Вся история развития общества — это война и горе. Человечество уже давно утонуло бы в крови, если бы не было того качества, которое мы называем состраданием.

Другое дело, как современная фотожурналистика преподносит нам фотографии войны и человеческого горя. Это следствие первого вопроса, на который я уже ответил. Когда фотожурналистика безжалостно констатирует факты насилия и убийства и никак не интерпретирует их со стороны автора методами фотографии, а лишь использует иллюстрации «расчлененных трупов» в качестве пропаганды того или иного режима, то в обществе это вызывает отторжение. Это очень понятно. Все войны похожи: убийства, солдаты, беженцы, разруха. Но горе каждого человека войны очень индивидуально. Современная фотожурналистика в своем большинстве теперь не рассказывает нам об этом. Я могу сказать очень цинично, как человек, который снимал новости на войне: если убито или погибло менее 10 человек — это не новость, это статистика.

Я очень надеюсь, точнее сказать, верю, что фотожурналистика будет развиваться по пути индивидуальностей, а не массового сознания, но, повторяю, я не вижу объективных причин, которые бы способствовали этому.
— Как и почему Вы выбираете события и темы своих съемок? Как совместить выбор фотографа как автора и требования агентств и изданий?

— Если вы профессиональный фотожурналист, то не вы выбираете событие, а оно выбирает вас. Конечно, есть какие-то «специализации» как у пишущих, так и снимающих журналистов, но в принципе это правило. Я семь лет не был на войне, но когда я вижу любые новости из любой точки планеты о начале войны или вооруженного конфликта, во мне до сих пор возникает желание попытаться понять, что происходит там. Для этого есть только один способ — поехать туда. Это вовсе не «адреналиновая зависимость» как многие думают, это желание получать original информацию. Попытаться ее интерпретировать в своих представлениях о мире, в данном случае — методами фотографии. Другое дело, что в процессе этой работы возникает огромная проблема — как ваши фотографии будут представлены агентством или изданием. Иногда это принципиальная разница между вашей позицией как автора и позицией издания.

По причинам, о которых я уже говорил, остается все меньше и меньше возможностей компромисса между автором и работодателем. К сожалению. К сожалению, печатные издания идут по пути подражания телевизору, где картинка всего лишь дополнение в разговорах телевизионного корреспондента. Хуже того, печатные масс-медиа пытаются конкурировать с ТВ «кто быстрее», и даже часто используют в своих изданиях фотографии, максимально похожие на картинку, которую показывали по CNN или BBC. Они почему-то уверены, что у зрителя складывается определенный стереотип, и если он видит раньше картинку ТВ, а потом газету или журнал, то у него, якобы, должно создаваться представление, что печатные новости — тоже оперативные новости, а не только рассуждения журналистов-индивидуалистов о добре и зле.

— Как совместить выбор фотографа как автора и требования агентств и изданий?

— Фотограф прежде должен выбрать издание, агентство максимально близкое к его фотографии, принципам творчества, образу мышления и прочее. И пытаться с ним работать. Теоретически. Но это очень сложно сделать практически. Например, в моей жизни было только две газеты, в которых я работал больше чем «один раз». Я до корней волос был «газетчик» (поэтому их у меня и не осталось), и для меня было принципиально важным работать с тем изданием, где считаются с моим мнением как фотографа и человека. В противном случае я уходил.

— Можно ли провести грань между репортажной и просто документальной фотографией?

— Грань можно провести между хорошей фотографией и плохой. Это миф, когда говорят, что документальная фотография направлена на более глубокое исследование проблемы человека, общества, чем репортажная или журналистская. Это придумали не очень умные критики, которые сами никогда не бывали в условиях съемки как репортажной, так и документальной фотографии. Я не знаю ни одного «документалиста», который бы не работал в масс-медиа, и знаю многих «репортажников», творчество которых соответствует уровню документальной фотографии. Здесь важно понимать, что репотаж — это не атавизм конца 20-го века в СССР, как у нас это представляют. Хорошо сделанный репортаж — это и есть документальная фотография. Как долго это делалось — вопрос времени и индивидуальности фотографа, а не проблема отличия репортерской фотографии от документальной.

— Что, на Ваш взгляд, «делает» снимок, определяет красоту фотографии?

— Прежде всего, есть несколько правил, которые касаются не столько фотографии, сколько вообще особенностей визуального видения человека. Понятие «красоты» не абсолютно, оно связано с массой особенностей восприятия человеком мира. Изобразительное искусство на протяжении многих столетий изучало эти особенности не с научной точки зрения, а с эмоциональной. Это очень важно потому, что между искусством и наукой существует принципиальная разница в познании мира. Поэтому расхожее «красота спасет мир» означает еще, что красота — способ познания мира на уровне человеческих эмоций.

Если говорить техническим языком, то существуют правила той или иной композиции, на которую реагирует зритель (это форма) и существует сюжет (это содержание).
В фотографии еще присутствует так называемый «решающий момент». В отличие от живописи или рисунка этот момент «динамический» (всегда развивающийся). Как раз кино и сделало ставку на такого рода составляющую визуального творчества, в последствии дополняя «движение» и звуком.
С моей точки зрения, кроме чисто технических возможностей фотографии, наиболее важным делает фотографию «красивой» проявление и присутствие человеческой эмоции. Для меня не существует фотография, где нет человека или проявлений человеческой деятельности в виде поступков, эмоций и прочего.

Другими словами: красота ради красоты не бывает потому, что это не абсолютная величина. Предметом познания мира является не сама «красота» как истина, а представления о ней человека. Можно сказать и так: мне не интересно, что сделал Бог потому, что я с ним никогда не встречался, но мне интересно, что делают люди потому, что я встречаюсь с ними каждый день.

Flor Garduño. Это сразу понятно, что она из Mexico. Именно эта страна «сделала» ее тем фотографом, которым она является. Подобно «таинственной Фриде» (Frida Kahlo) в спокойном характере ее фотографий присутствует энергия, которая в любой момент может взорваться. У мексиканских фотографов вообще есть такая особенность — настоящая красота человека, несмотря на всю примитивность и нищету окружения. Удивительно как это они чувствуют и снимают.

Странно, но у наших фотографов даже нет и намека на нечто подобное, хотя нищеты и мракобесия совсем не меньше. У нас, почему-то, это превращается в «чернуху» или «порнографию». В то время (с 1992 года) когда книга Flor «Свидетели времени» переиздавалась аж шесть раз во всем мире, наша фотографическая общественность получала удовольствие от Хельмута Ньютона с его «искусственной сексуальностью» протестующего яппи. Мечта российского «фото-истэблишмента».

Я вообще склонен думать, что мы до сих пор «за железным занавесом» и у нас нет не только выбора «за кого голосовать», но и возможности выбирать между тем, что нам «навязывают» и тем, что есть в мире как в документальной фотографии, так и в арт. По крайней мере я не нашел ни одного русского линка о Flor Garduño в интернете, если не считать рекламу в магазине «Английской книги».

Flor родилась в Мехико-сити в 1957 году и получила классическое арт-образование в национальном университете, параллельно работая ассистентом у Manuel Alvarez Bravo Ее книга «Свидетели времени» стала результатом путешествия по Мексике и близлежащим странам по окончанию учебы. Это самое лучшее, на мой взгляд, что она сделала в своей стране и в своей карьере фотографа.

Успех и слава книги «Свидетели времени» дали Flor гораздо больше возможностей, чем у нее были прежде и, она уже живет между «Мехико и Цюрихом», иногда вместе с двумя детьми и мужем, иногда одна. Ее попытки работать в Швейцарии и Европе, как мне показалось, не имели особого успеха. И вскоре она возвращается в Мексику, вместе с семьей живет в небольшой деревне и снимает «продолжение» проекта «Внутренний свет», приглашая в свой «дом-студию» подруг и соседей.

Книга «Внутренний свет» — совсем другое. Это почти «классический европейский арт» на мексиканской основе 🙂 Лично я был ужасно разочарован потому, что ожидал от Flor продолжения стилистики и жанра книги «Свидетели времени». То что я увидел было уже вторично и многими снято лучше.

Причина этого поста — вовсе не желание рассказать о Flor Garduno. Те, кто интересуются фотографией не только в «Доме Свибловой» или на фотографических лентах русского интернета и без меня ее хорошо знают. Причина в том, что изучая ее фотографии и две, на мой взгляд, совсем разные книги, для меня, вдруг, стало очевидным, что по большому счету фотограф — это всегда «фотограф места». Этим местом может быть не столько твоя «деревня», где ты родился, это место, которое включает в себя целый пласт культуры к которому принадлежит фотограф. И если фотограф пытается расширить «свою географию» в область иной культуры, то это не имеет уже того успеха, как если бы он работал на «своей территории». Мысль по-существу банальная.

Но интересны следствия. «Экзотические фотографии» в разделе «ньюс» или «трэвел» с разных стран мира, показанные нам, например, отечественными фотографами, удивляют и симпатичны нам настолько, насколько мы ничего не знаем о этой стране, ее культуре, народе и личностях. Это просто результат отсутствия информации и меньше всего имеет отношение действительно к искусству фотографии будь то документалистика или арт.

Есть масса тому примеров и в нашей стране. Владимир Семин, российские фотографии которого до сих пор удивляют мир, так до сих пор не показал нечто подобное в своей «американской жизни». Ничего. Просто полное «несовпадение» фотографа и его «штатовских героев». Конечно, присутствует характерная эстетика фотографии, но не более того. Поэтому мне кажется, что снимать «своих героев», нужно быть «чуть-чуть» похожими на них или, по крайней мере, понимать и чувствовать их жизнь, что уж точно необходимо для профессионального фотографа. Семин — документальный фотограф, который живет в другой стране. В журналистской фотографии вообще полная профанация.

Я так думаю сейчас потому, что сам проделал сотни командировок-съемок за «пару дней» в своей и в десяток других странах. Я достаточно хорошо знаю все эти «трюки» и «методы» в фотографии, когда за несколько часов делается «гениальная» история или репортаж для журнала или газеты. Многие склонны называть это профессионализмом, но вопрос в том — профессионализм чего?

Я могу поехать в Африку и снять историю, которой удивлю дорогую редакцию. Редакция, которая на самом деле ни хера не знает что там происходит в действительности. Но я, как фотограф, знаю чем удивить мою редакцию и моих зрителей когда приезжаю в Африку потому, что я человек из «своей среды» и у меня на все про все — только пара дней. Вот этой «херней», на самом деле, и напичкан наш мир фотографии. И тем больше в нем будет «херни», чем больше будет модных продюсеров, стильных креаторов, творческих пиарщиков и «высоких технологий» — всего того, чему любой фотограф не в состоянии противостоять со своим «original stuff». Это просто никому не нужно потому, что у нас развитие искусства фотографии происходит не на основе познания мира ( в чем задача любого искусства), а на принципах шоу-бизнеса, который как известно, не имеет «задач познания», а служит для развлечения этого мира.

Почему я так люблю «мексиканскую фотографию»? Потому что она original по своей сути и своему рождению. Почему я люблю «советскую фотографию» вплоть до 70-х годов — потому что она выражает то же самое содержание, хоть и при другой форме. Почему я считаю Семина, Щеколдина или Кузнецову настоящими фотографами — потому что они действительные «свидетели времени», а не «подставные» в угоду моды и интересов. Потому что это фотографы со своими принципами, изменить которые не могут в силу своего характера и отношения к фотографии. Почему я терпеть не могу нынешнюю российскую фотографию? Потому что в лучшем случае это очень плохая копия западной фотографии, но с отсутствием вкуса и знания истории отечественной фотографии, присутствием примитивных амбиций и желанием называть себя master прежде, чем стать фотографом-личностью.

(На фронт-фото: Flor Garduño, а здесь ее личный ресурс. Флэш, English)

Альбомы можно купить в Москве и Питере в магазинах «Английской книги», но стоят дорого. Можно просто посмотреть +))
(Олег Климов)

«Alpauk« привез из Ростовской области «квадраты» цыганской свадьбы. Меня удивила не столько «прозрачность» атмосферы праздника, сколько легкость с которой он снял на средне-форматную камеру. Я видел много «цыганских съемок» начиная от Йозефа Куделки и кончая Лялей Кузнецовой, но Alpauk действительно сделал «что-то» свое в отличие от многих современных спекуляций на эту тему.

Мне кажется это тот случай, когда «фотограф узкой камеры» может удачно сочетать возможности фактурного и статичного квадрата. (Здесь серия).
(Фото: Alpauk/ Ростов-Москва)
(Олег Климов)