О фотографах и фотографии

Настоящие фотохудожники должны заценить богатый японо-американо-немецко-русский выбор классических камер. Правда все русские — банально стырили… и по-советски назвали. См. здесь

Некоторые бывшие «фото-семинаристы» упрекают меня в том, что я всегда был слишком «либерален» при просмотре их фотографий. Просто хочу сказать, что у меня есть твердое убеждение: плохих фотографий не бывает, бывают плохие фотографы. Но чтобы сделать такое заявление автору, посмотрев десяток его фотографий, нужно быть очень самоуверенным типом или самовлюбленным идиотом. Даже изучая портфолио очень трудно представить себе потенциал фотографа по самым разным причинам.

Это то, что касается логики просмотра фотографий. Есть, кроме того, нормы этики, нарушая которые, можно очень серьезно испортить жизнь человеку или направить его совсем по другому пути.

Для меня, прежде всего, интересны сами фотографы, а фотографии лишь как следствие. Такой детерминизм. Это почти прямая связь, есть и обратная: просматривая фотографии можно написать вполне достоверный портрет фотографа как личности. Если смотреть «контакты», своего рода «ход мыслей» во время съемки, то можно понять как фотограф думает. Все это очень скрытый и деликатный процесс судить о котором надо иметь по меньшей мере моральное право…. про образование я вообще не говорю.
Фото: Юрий Иващенко/agency.photographer.ru
P.S. Со старым Новым Годом, между прочим. Но, кажется, Дед Мороз устал.

Что по-русски примерно означает: Это время «голодомора» фотографов. (Donna Ferrato, freelance, New-York, видео-интервью)

Мы познакомились в начале 90-х в амстердамском «кофе-шопе» на Утрехт-страат, недалеко от площади Рембрандта. Наши отношения стали более дружескими, когда один из коллег принял «косяк на коньяк». Типичная ошибка для гостей Амстердама. Коллегу пришлось спасать и именно она приняла решение по очень простой американской логике: Если человек умрет — мы всегда будем чувствовать себя виноватыми. Если мы вызовем врача — это будет очень дорого, но мы сделаем то, что можем сделать». Коллега остался жить, а мы еще не раз бывали в «кофе-шопе», но уже с более опытными товарищами.

Кажется, я разговаривал с Донной лет пять назад. Она жила в студии в Нью-Йорке со своей подругой и речь шла о фотографии и том состоянии, в котором находились американцы после 11 сентября и войны в Афганистане. «Я не знаю что с нами происходит, — сказал она, — но происходит что-то страшное».

Донна Феррато — «фотограф личной жизни». Можно сказать и так: она стала фотографом потому, что ее бил муж. Именно с этой социальной проблемы начиналась ее фотографическая карьера: Living With The Enemy (Жизнь с врагом) — ее первая тема, которая получила мировое признание. Насилие в американской семье, в те времена, была чуть ли ни одна из главных тем общества. Между прочим, в России так никто это и не снял в нормальном виде, хотя насилия у нас, ха-ха, гораздо большей! Я слышал о попытках некоторых российских фотографов, но все это дальше «коммерческого проекта» и не пошло.

О Донне Феррато можно сказать и по-другому: она снимает любовь и ненависть. Ненависть — это не противоположность любви, противоположность любви — равнодушие. Донна фиксирует исключительно сильные чувства и почти все ее публикации, выставки, книги вызывают шок у «неподготовленного» читателя. Рассказ о любви между пожилыми людьми вызвал полное неодобрение той части читателей, «кому за тридцать». Однако, серия снята с удивительно-тонкой красотой, которая присуща человеку любого возраста, любого пола, любой профессии… что и подтверждает последняя книга Love and Lust (Любовь и похоть).
Donna Ferrato вебсайт
Photos by Donna Ferrato

P.S. Если уж Донна Феррато вынуждена подрабатывать ассистентом видео-оператора 🙂 то чо уж остальным делать? Я вот недавно сидел в машине в Сокольниках и присмотрел себе хорошую профессию — почтальон. И звучит то КАК! Чувак подъезжает на маленькой Оке, паркуется где-хочет, подходит к почтовому ящику: хоп все в мешок, потом зашел в киоск, купил сосиски и пива, а ему все сигналят, чтобы карету свою отогнал. Я так подумал: быть почтальоном — это клево. А если еще поверить Мухину, что фотография — это «почтовая открытка», то точно фотографы могут быть не только видео-ассистентами, но и почтальономи 😉

Интервью Павла Горшкова с Владимиром Семиным:
…
П.Г. Для тебя важно, чтобы была оценена та самая фотография — непонятая, пропущенная зрителем?
В.С. Раньше было очень важно, теперь нет. Потому что ценное время так или иначе всегда оценит. Важно, чтобы я развивался и шёл целенаправленно внутри себя. Это самое главное.
П.Г. Какая идея могла бы лечь в основу взгляда на Россию в твоих фотографиях? Чем бы ты хотел поделиться со зрителем?
В.С. Во-первых, фотография для меня — это работа над собой самим. Это тот инструмент, который определяет внутреннюю работу и внешнюю работу. Он заставляет работать моё нутро. А моё нутро соприкасается с внешним миром, анализирует и сосредотачивается на этом мире. Во-вторых, фотография для меня — это память… (Интервью полностью)
Фото: Владимир Семин