new media

…я никогда не печатаю компьютерные данные электронного билета на бумаге потому, что считаю это невежеством и попыткой саботажа прогрессивной идеи обходиться электронными носителями информации в целях экономии целлюлозы и удобства пассажиров. Я — искушенный пассажир и считаю цифровой мир онлайна не менее реальным по ряду причин, чем мир аналоговый в оффлайне, в котором также с успехом продолжают существовать авторучки «Паркер» и «аналоговые ноутбуки» — блокноты и тетрадки в клеточку.

Для фотографа это вообще должно быть привычкой существовать в «параллельных мирах» потому, что как только он нажимает на спусковой курок камеры, то автоматически попадает на границу между миром реальным и его зеркальным отражением на фотографии. Так с точки зрения алгебры можно «быть нулем» между двумя единицами, но с точки зрения фотографии можно «быть наблюдателем» происходящих изменений в пространстве и времени.

Я ненавижу аэропорт Шереметьево не потому, что там таможня и пограничники с лицами времен советского неолита на фоне сохранившихся слоганов в некоторых местах «Welcome to another World!», а потому, что там системно отрицается возможное существование альтернативных миров и времен; при всем невежестве культивируется избранность и как следствие — равнодушие и дороговизна.

От одного терминала до другого необходимо ехать на автобусе через все взлетное поле. Но самое удивительное, чтобы попасть на автобус нужно предъявить электронный билет на самолет в распечатанном виде, в противном случае добраться до необходимого терминала можно только на такси за тысячу рублей, при этом попасть в большую пробку и опоздать на самолет.

Когда я показал паспорт толстой, на вид злобной женщине в погонах и сказал, что у меня электронный билет, то получил ответ: «Вон там стоит для Вас компьютер с интернетом, идите и распечатайте свой электронный билет…» В стороне действительно стоял «ПиСи» с принтером «ХэПэ», замурованный в железо и чуть ли не кандалами прикованный к стене. К нему была очередь из пассажиров, очевидно, с электронными билетами.

Когда дошла очередь до меня, то я услышал разгорающийся скандал между солидным пассажиром средних лет, с видом бизнесмена и толстой, на вид злобной женщиной в погонах:
— Зачем я покупал электронный билет, если мне его надо печатать на бумаге? — возмущался мужчина.
— Надо было покупать обычный, — отвечала ему женщина, — а не строить из себя умника. Вот идите и печатайте!
— Я не буду печатать! Я опаздываю на самолет!… Пригласите вашего начальника!

Пока я искал свой билет в электронной почте, появился охранник с начальником — и солидному мужчине с видом бизнесмена указали на компьютер, прикованный чуть ли не кандалами к стене — почти как раб на галере. Тут же к солидному и возмущенному пассажиру подскочил таксист и предложил свои услуги за «недорого и комфортно»… Разгневанный мужчина неохотно подошел к компьютеру и умоляющим голосом спросил меня:

— Вы можете мне помочь, я опаздываю на самолет.
— Хорошо, — ответил я и отошел от компьютера, — печатайте Ваш билет…
«Солидный пассажир» немного помолчал и так жалобно сказал:
— Я не знаю, как это сделать…

Впрочем и так было понятно, «солидный мужчина» при всей важности явно не принадлежал к «@-поколению». Я объяснил ему, что должна быть электронная почта, где хранятся данные на электронный билет, и если он скажет мне адрес, то я могу напечатать ему сам. Он позвонил своей секретарше и продиктовал мне логин на gmail.com вместе с паролем… В цепочке множества деловых писем я без труда нашел его электронный билет и распечатал…

От одного терминала к другому мы ехали вместе через все взлетное поле Шереметьево. Предварительно мы прошли все степени досмотра авиаперевозок, но посадили нас не в самолет, а только в автобус. Поездка длилась более 20 минут. Наблюдая в окно за множеством самолетов самых разных конструкций, мечтая и расслабляясь, у меня сложилась иллюзия полета, а вовсе не подготовка к нему. Это состояние утвердилось, когда мы вышли из автобуса в нашем терминале и нам указали на дальнейший путь следования. Там, куда нам показали, было написано: «Выход в город»… Прежде чем действительно взлететь, нам предстояло еще раз пройти всю процедуру досмотра, проверки документов и прочего, но распечатывать электронный билет больше никто не просил.

Уже в Чернобыле, проходя множество проверок —  в том числе и на радиоактивность, которая могла независимо проникнуть в меня вместе с котлетами, съеденными мной в столовой АЭС, или прилипнуть к моей одежде во время блуждания по зоне,-  одному из офицеров службы безопасности я дал свою визитную карточку, чтобы ему легче было записать, кто я такой в толстую и замусоленную тетрадь посещений Чернобыльской АЭС . На карточке значилось: Documentary Photography Network. www.liberty.su, мой мобильный телефон и e-mail.

Офицер покрутил визитную карточку в руках, удостоверился что на обратной стороне ничего больше нет, подозрительно посмотрел на меня и спросил:
— А собственно говоря, вы откуда будете и где адрес вашего офиса?
Я хотел ответить что-то в старом советском смысле: «…мой адрес не дом и не улица, мой адрес Советский Союз…» или как принято в Интернете: «Мой офис там, где мой модем», но сказал:
— У нас есть только интернет адрес, офиса нет, он нам просто не нужен…
Офицер опять покрутил в руках мою визитную карточку и ответил:
— С адресами в интернете мы не работаем, — и сразу добавил, — Следующий!

Но я был настойчив и достал другую визитную карточку, на которой значился почтовый адрес офиса газеты в Роттердаме, и спросил офицера:
— Такой адрес пойдет? Я наемный фотограф этой газеты…
Он опять покрутил визитную карточку в своих руках и произнес:
— Вот это другое дело…

Странно, но только после этого разговора я стал думать, что у «мирового сообщества» больше нет привязки к географическому месту. Больше не важна география и более важным становится время —  господство Времени и Deadline. В этом и есть смысл глобализации — отсутствие географии, точнее отсутствие ее роли. Пространство «сингулировало», превратилось в точку —  и как динамический процесс этот всемирный поток информации действительно разрушает старые структуры господства в мире, и удивительно то, что реально существует сопротивление этому сознательно или бессознательно, но по тем же правилам общества как происходит сопротивление «неимущих против имущих». Так логично следует, что теперь не важно, к какому поколению, социальной группе, национальности, полу… принадлежит человек, теперь важно к какой «Информационной Культуре» принадлежит этот человек.

Мне кажется, что в наше время грехопадение человека началось с того, когда у каждого из нас на столе появился компьютер, потом лептоп в рюкзаке или айфон в кармане. Компьютер стал практически незаметным, с «дружественным интерфейсом», и чем незаметнее он, тем сильнее его воздействие на нас потому, что он становится частью нас, если пока не физической, то уже интеллектуальной, нравственной и моральной. Частью нашей культуры. Компьютер сегодня может быть представлен в обществе не только как «элемент высокой моды«, а уже как часть нашей повседневной одежды. Как пиджак, джинсы, трусы или носки.. Я подумал об этом, когда на Винзаводе увидел у «блондинки» украшенный бирюльками айфон, который она демонстрировала прохожим как одно из своих украшений одежды.

«Начало философии» Декарта: «Я мыслю, следовательно, существую» больше не работает потому, что согласно Томасу Гоббсу процесс мышления можно описать как алгоритм процесса подсчета алгебраических чисел, что блестяще выполнено в современных компьютерах, а в сочетании с достижениями World Wide Web (www) позволяет утверждать: «Я считаю, следовательно, существую» потому, что Мыслить на современном языке всего лишь означает Вести Подсчет — считать. Поэтому по аналогии я назвал это «грехопадением», вспоминая всеми забытые времена превращения Любви в Механическое Занятие Сексом (МЗС).

Кто победит в войне Оффлайновых против Онлайновых — вопрос Времени, а не проблемы географии, социальных групп, классов, мужского или женского пола, национальности… всего того, что позволяет нам идентифицировать себя как индивидуальность «в обществе с выключенным модемом». Однако единственное, что вызывает во мне сожаление и грусть, есть наблюдение, что все меньше и меньше из потока информации мы производим рассказов и новелл и все больше и больше рассказы и новеллы напоминают нам поток информации…

Чернобыль — Москва