All posts by Oleg Klimov

Не правда, что все города России — производная от Москвы с провинциальным «Арбатом», кремлем и мэром в кепке. Есть города вторичные и от Санкт Петербурга — Петрозаводск — столица Карелии, в последнее время больше известная как республика, где «народная нетерпимость» к мигрантам с Кавказа достигла апогея и вылилась в трагедию в Кандопоге.

Однако не все так просто, есть детали, которые вызывают умиление: Фоторедактор журнал Time Андрей Поликанов с удивлением обнаружил отсутствие бекона в утреннем омлете лишь потому, что официантке показались некоторые черты его лица унаследованы от представителей мусульманского Кавказа: «Мы стараемся быть толерантными.., — извинилась она и быстро принесла ему недостающую порцию свинины.

Город на Онеге был полон осенней сырости и яркой предвыборной агитацией. Есть что-то таинственное в северных городах, что заставляет вас ходить медленнее, почти плыть и думать спокойнее, почти спать. Здесь в барах, как на «русском Кавказе», не крутят «Виа-гру», здесь можно услышать Тома Вейтса и в реальности убедиться, что «Кофе и сигареты — завтрак чемпионов..» Что случится с нами если круглый год нас будут пичкать «предвыборной виагрой» ? Что будет, если нам не покажут больше реальной журналистики? Все то, что уже случилось на нашем ТВ, благодаря которому сознание личности неуклонно распадается подобно «Африканской розе»…однако понятно,что «раздвоение личности» напрямую не связано только с фотографией, но она является одной из основных частей восприятия визуального мира, который нас окружает.

Если мы видим несоответствие реальности и предлагающей картинки по телевизору, в газете или журнале, то мы воспитываем в себе «двуличность», как это было при Советском Союзе, или начинаем думать, что живем не так, как живут герои журналистских рассказов. Мы страдаем при этом другого рода комплексами, которые отличаются от «комплексов реальности»: наши подруги и жены хотят выглядеть как в глянцевых журналах, а мужички и мужья обладать нескончаемым множеством денег, автомобилей и сексуальной потенции.

Раздвоение личности советского человека произошло в результате несоответствия идеологии и действительности. Этим, в принципе, мы отличаемся, но схема воздействия на общества осталась прежней. Одним из инструментов этого механизма и является фотография.

Галерея «Vыход», где мы собрались поговорить о «Маленьких Тайнах Фотографов», удовлетворяла всем требованиям семинара для фотожурналистов: камерностью зала, наличием кофе и фотографий, но полным отсутствием сигаретного дыма, что иногда не хватало «чемпионам»… У всех есть тайны, будь то женщины или мужчины и мне подумалось, что фотографы тоже должны обладать какой-то тайной, что заставляет их независимо от пола, национальности и возраста собираться в одну кучу. Иногда мне казалось, что эта тайна касалась не столько общего «хобби», сколько социума в котором мы живем , пытаемся его навязать друг другу и обществу.

При просмотре портфолио определенная группа из Петербурга удивила однообразием стилистики фотографии и, как выяснилось позже, все они были учениками, если можно так выразиться, «школы Карабаса-Барабаса», который почти принуждением заставил играть их в «театр одной фотографии» : одна стилистика, все те же трюки и символы, ничего собственного и слепое подражание «вождю». Лишь в последствии фотосъемки удалось увидеть, что среди них есть «Мальвина», мечтающая о большой любви, «неудовлетворенный Пьеро» и даже «герой Буратино».

Разве не странно, что все они были из Петербурга? Мне показалось это удивительным влиянием если не сказать подавлением всего того хаоса, который, как правило, присутствует в головах фотографов. Это были фотографии, которые как песок убегали сквозь пальцы, а вы с недоумением продолжали смотреть на пустые ладони; фотографии как ускользающий туман, когда остаются лишь контрастные «логичные конструкции», подобно скелетам от съеденной форели. Фотографии-схемы, формы в которых отсутствовало содержание и эмоция. Будучи человеком эмоциональным и извращенным свободой, я увидел в этом элементы подавления личности…

Но справедливости ради надо сказать, что был и тот, кто почти с гордостью заявил: «Я учился фотографии в Интернете». Чему можно здесь научиться почти каждый читатель этих строк прекрасно знает. Однако street-фотографии Александра Белокурова соответствовали прекрасному стилю и убедили меня в том, что он гуляет в Сети по крайней мере не там, где обычно бываю я.

Так или иначе, но порадовал и выбор тем самими фотографами: Юрий Иващенко (Краснодар) снимал предвыборную кампанию и сам процесс выборов; Ярослав Скачков (Санкт Петербург) сложнейшую историю взаимоотношения местных людей и мусульман, проживающих в мечете после погромов в Кандопоге; Алексей Гайдин (Петрозаводск) с помощью фотографий прекрасно рассказал о местном изобретателе и кузнеце; Ирина Терентьева (Санкт Петербург) посетила роддом и поведала нам о том, что дети могут рождаться и без помощи действий «виа-гры».

Семинар по фотожурналистике — это также «эмоциональное воздействие», попытка настроить фотографов не только на процесс съемки, но и дать им почувствовать значимость происходящих вокруг событий, чтобы они постоянно находились на грани между фотографией и журналистикой. Я не знаю, что именно заставляло меня говорить о журналистике: аудитория фотографов, выборы в регионе, надвигающийся расизм или убийство Анны Политковской, но я чувствовал, что нужно говорить какие-то вещи, которые волнуют нас всех и которые, на первый взгляд, могут быть вообще не связаны с фотографией. Фотография, казалось мне, это настроение и способность передать его окружающим. К сожалению или счастью, но камера в руках фотографа не способна выразить разнообразие нашей действительности как она есть, но камера удивительно передает «настроение нашего времени», а это и есть наш «Дом из песка и тумана» и маленькая тайна фотографов.

На фото Ярослава Скачкова — Беженцы в мечети Петрозаводска.
Петрозаводск-Москва. Октябрь, 2006.

P.S. Следующий семинар в Томске, с 15 по 17 декабря, еще этого года. В Доме путешественника.