Дом из песка и тумана

Есть очень элементарные вещи, почти инстинктивные поступки и действия из которых складывается наша жизнь. На этих фундаментальных принципах строится жизнь человека, семьи и общества. Как бы мы не приукрашивали ее интеллектуальными измышлениями или глянцевыми словечками, эти принципы не меняются и являются основой нашей жизни.

В поисках эстетики формы, мы потеряли главное — содержание фотографии и предмет ее внимания. Фотографа, как исследователя, все меньше интересует то, что происходит вокруг него и все больше то, что творится у него в голове. Мы все меньше фиксируем «внешний» мир и больше свой «внутренний», выпячивая свое Эго до вселенского масштаба. Это не фотография, это самолюбование за счет фотографии.

Любуясь собой, мы теряем фундаментальные ориентиры, например, как «добро и зло» и очень просто трансформируем эти противоположности в одно лишь «бабло». Мы до примитивного упростили мир «внешний» и усложнили свой «внутренний» за счет фиктивных ценностей и своей «избранности» проектировать мир общества, наблюдая лишь за тем, что происходит в наших мозгах.

В силу этих обстоятельств профессия фотографа становится все больше «элитарной» и естественным образом теряет свою связь с действительностью в которой находится общество. В то время как общество прозябает в дерьме и судорожно пытается нащупать те фундаментальные ориентиры жизни, которые уже очень трудно найти в книгах и на выставках, журналах и газетах.

«Иметь свой дом» — это то фундаментальное, в чем нуждается каждый. Это не «наш дом — Россия». Это наш дом в котором живет моя семья. Это, если хотите, первобытный инстинкт. Это наше темное прошлое, печальное настоящее и, может быть, светлое будущее. Я не знаю как человек или как фотограф Юрий Иващенко (24) выбирает свои темы: «Ожидание смерти», «Дом из песка и тумана». Ясно одно, чтобы жить в незнакомой семье, чтобы тебе доверяли и вместе с тем работать: «строить дом» или делать фотографии — недостаточно быть «самовлюбленным» фотографом, нужно уметь любить других.

Я не знаю какая тема будет следующей, но я точно вижу, что эти фото-истории рассказанные людьми, а не придуманные в голове автора. В них есть самое необходимое от фотографа — сочувствие, которое, усиленное много раз фотографией, передается зрителю.

Фото: Юрий Иващенко (Краснодар), клик на фото — будет Flash-слайд-шоу.
(Выставка состоится в Санкт-Петербурге с 1-го октября по 19 октября)

"Интуитивная фотография"

Фотография существует не только за счет правил «золотого сечения», но в большой степени за счет «резонанса» восприятия между фотографом и зрителем. В этом ее тайна и мистика. Мне всегда было интересно знать за счет каких сил, «механизма» это происходит. Ведь очень часто мы не можем объяснить «притягательность» фотографии, опираясь только на законы композиции, света, тени…момента съемки. Я не имею ввиду «бытовые фотографии», на которые мы легко реагируем как на свое изображение, родственников или собак с кошками.

Я попробовал найти этот «механизм» и как он может работать. Для этого необходимо найти единые принципы восприятия между фотографом и зрителем. Логично. Я думаю никто не будет возражать, что существует два вида интуиции: рациональная и эмоциональная. Первая ответственная за «науку», вторая — за «искусство».

Сходство между одной и другой интуицией заключаются в том, что их «база» строится на объективных началах, но имеют разную форму проявления на личность. Одна действует на разум и сознание, другая — на чувства и сердце. Следовательно мир можно познавать не только через науку, но и искусство. Если, конечно, верна первоначальная «посылка».

Теперь у нас есть «механизм» — эмоциональная интуиция и можно говорить о ее работе в области фотографии. В обществе происходит огромное количество самых разнообразных «потоков»: событий, явлений и тд, которые имеют также свою различную эмоциональную окраску для различных групп общества и отдельных личностей. Задача первая для фотографа (художника в принципе тоже) — уловить эти «потоки» и выделить из них главные. Задача вторая: способность передать «эмоцию» выбранного потока в образах. Если первая задача скорее интеллектуальная, но вторая — творческая.

Здесь у меня возникла проблема с тем, что может консолидировать самые различные эмоциональные интуиции различных людей, и что их бы связывало всех вместе при просмотре одной фотографии? Я нашел только одно — акт сочувствия. Не жалость или восхищение, а сочувствие как проявление формы эмоциональной интуиции. Это может всегда вызывать резонирующее переживание у зрителя при просмотре фотографии. Или: фотограф постигает через свою эмоциональную интуиции жизненные «потоки», связи, находит, что называется «плодотворный момент» и выражает его в том аспекте, который наиболее выразительный. Наиболее выразительный, но уже совсем не значит, что объективный в применении к конкретному человеку, событию и тд, присутствующих на фотографии.

Другими словами создается, как бы, «пере-направление потока» из общества к фотографу и от фотографа к зрителю (обществу), но в самых ярких и выразительных проявлениях. Это можно назвать и эмоциональным методом познания мира, а можно говорить о «документальности» фотографии, хотя на самом деле последнее не соответствует действительности, если мы говорим о фотографии как об искусстве.

Другое, не менее важно — что является решающим моментом в красоте фотографии? Скорее всего — «ее жизненность», т.е. проекция самого объективного мира в виде фотографии. Именно поэтому обыватель чаще всего воспринимают красоту на фотографии как красоту пейзажа, природы, женского тела и тп. «Чернуха» в кадре вызывает в нем если не «сочувствие», то «раздражение» и «непринятие». Но если вы снимаете страдающего человека (например, Христа на Кресте) на фоне прекрасной природы, то реакция будет просто потрясающей, что означает фотограф попал в «резонанс» со зрителем. Понятно, что пример этот утрирован, но тоже может объяснить почему в нашей стране победило Христианство… Я, например, заметил, что японская фотография имеет очень специфические особенности, которая также подвержена эмоциональной интуиции, но «читаются» как бы «с права — на лево», а «не слева — на право». Интересная деталь, которая, скорее всего, связана с культурой чтения… Короче говоря «сочувствие» вызывается за счет «страдания души» на фоне «красивого» объективного мира. На самом деле в практической фотографии это не всегда так потому, что часто можно манипулировать и по другой формуле: страдание «красивой природы» за счет «мерзкой души».

Так или иначе, но существует две формы проявления, как «добро и зло» или «живое и мертвое». Зритель интуитивно выбирает то, что вызывает сочувствие в нем и попадает в резонанс с автором работы. Я хочу подчеркнуть, что в действительности (в момент съемки) это может иметь прямо противоположный характер чем в тот момент, когда зритель рассматривает фотографию.

Другими словами получается так: фотограф вкладывает свои настроения и интуитивно добытые основные аспекты «жизненности» как соответственное чувство, в те образы, которые он создает и посредством которых он «заражает» зрителя теми же самыми чувствами и настроениями, которые он испытывал во время съемки фотографии. В принципе ничего нового не сказал 😉 но пришел к тем же самым заключениям о чем говорят банальны критики… Значит логика правильная. Понятно, что это очень простая «модель», но в любом случае ясно — это возможность объяснить мистическое восприятия некоторых фотографий в то же самое время когда эти фотографии не поддаются «логическому» анализу методом композиции, света и тени.

К чему это может привести? Эксперименты с композицией, методами съемки и различного рода «рисования» на фотографиях, технические заморочки имеют тупиковую ветвь развития фотографии как искусства. Если схема, о которой я говорю, действительно работает, то развитие фотографии должно проходить в области эмоциональной, а не рациональной. Я просто уверен, что если бы у древних народов существовала не только фотография, но и «интуитивная фотография», то мы бы из нее ничего не поняли, но смогли бы почувствовать ту атмосферу и их «потоки», в которых они жили. Согласитесь, иногда это важнее для понимания, чем просто знать каким образом они построили свои пирамиды.
(Олег Климов)
(Фото: Sebastião Salgado)
P.S. Если мы даже ничего не знаем о этих фотографиях Сальгадо: где они сняты, при каких обстоятельствах и кто эти люди, но мы прекрасно чувствуем «эмоциональный поток» автора, который передан нам из одной страны, о которой мы ничего не знаем — в другую, где тоже живут люди 😉

"Сепаратизм, батенька!"

Какая разница какого президента-приЁмника мы «выбрали» — все равно страной управляют по телевизору. Президент просыпается, а часть страны ложиться спать. Всем спокойной ночи! Спокойного сна, кто ложиться спать, а: «России прирастать Сибирью и Дальним Востоком». Это и есть самая настоящая колонизация. Не понимаю почему у кремлевских креаторов мозгов не хватает хотя бы не болтать об этом на каждом углу.

По крайней мере сейчас существует три области: Кавказ, Сибирь и Дальний Восток; которые по всем признакам имеют очень слабую связь с центром. Приморье, например, уже давно «наплевало» на Москву. У них там своя власть и свои «расклады». Смешно, даже губернатора сменить не могут указанием из Москвы. Послать может. В принципе правильно сделает. А вроде войны там нет как на Кавказе.

Как известно существует две формы колониализма: «французская» и «английская». Отличие — в системе управления колониями. Наши, как всегда блядь, как будто придумали свою, особенную, суть которой сводится к скрытию колониальных амбиций под формулировкой «вертикаль власти» и «единство страны». Кому все это надо? — «приЁмникам» и никому более.

С Дальнего Востока в Россию летают только чиновники и бизнесмены нефтяной, газовой и рыбной отрасли. Другим просто не по карману. Монополия авиакомпаний позволяет держать такие цены на билеты, что проще поехать в Китай или Японию, а не ехать глазеть на Кремль-кладбище. На хер этот некрофилизм кому нужен? Понятно, что нужен тем же «приЁмникам». Правда они себе сейчас организовали новый «склеп» под Москвой. Так их до хера, что уже хоронить негде в столице. Скоро будет «Рублевка-2» или «Красная площадь-2» в Балашихе . Какие, все-таки, мы уроды и некрофилы! Проблема: страна большая, а фараонов хоронить негде. Это вам не Египет, а Россия. Точно также как «Украина — не Россия», — констатировал, но будучи неуверенным, бывший президент Украины.

Я вообще заметил, что стремление к власти продиктовано степенью некрофилии в мозгах. Не в бытовом смысле этого слова, а по принципу «разрушение есть созидание» как любил выражаться какой-то революционер-политик, которого в итоге где-то застрелили или повесили.

Если развал Советского Союза был продиктован в большой степени политической ситуацией (двоевластие между Ельциным и Горбачевым), чем экономической (разрывать экономические связи было глупостью потому, что какая бы не была промышленность, но она была завязана на всю страну и ее разрыв привел к катастрофе производства, которую мы получили), то развал России на составляющие более чем логичен потому, что страна живет исключительно за счет природных запасов и не имеет сколько-нибудь достойного производства и сельского хозяйства. Другими словами, Россия и Москва существует за счет колоний, давая им право называть себя тоже Россией и выбирать «приЁмника». Ситуация, согласитесь, абсурдная.

Российский колониализм отличается прежде тем, что имеет территориальные «границы» с Москвой. Это, якобы, и дает право называть почти 1/6 территорию Земли — Россией. Однако принцип управления остается тем же самым — английским или французским. Управление из центра или управление на местах. Именно поэтому мы до сих пор «империя зла» потому, что расколоть территориально близкие колонии требуется значительно больше времени, чем, например, отделить Индонезию от Нидерландов.

Мировой опыт показывает, что централизация власти не эффективна в управлении большими колониями и ведет к образованию сепаратизма и независимости. Управление на местах (внутри колоний) под контролем центра — более продуктивно, но в любом случае ведет к тому же самому -сепаратизму и лишь удаляет момент агонии. Это и есть причины и попытка создания «вертикали власти» президентом Путиным.

О какой вертикали власти может идти речь, если в течение двух недель пресс-центр ФСБ на Камчатке не мог связаться с пресс-центром ФСБ в Москве потому, что последний сменил номера телефонов. Они даже не скрывали этого от меня. Им все равно. А это любимое ведомство нашего Президента. Все это миф и «секретный байки» времен КГБ, чем они там занимаются. Ни хера они ни чем не занимаются, кроме как контролируют вылов рыбы. Только представьте себе, ФСБ России занимается контролем рыбных ресурсов. Почему? «Потому что это стратегический запас страны», — объяснили мне. Еще этим занимается милиция, пограничники (тоже теперь из ФСБ) — все кроме тех, кому это надо делать в силу профессиональных обязанностей. Почему на самом деле? — тоже легко понять. Это деньги.

В 30-х годах прошлого столетия существовало две концепции колонизации Сибири и Дальнего Востока: освоение территории и создание инфраструктуры за счет уголовников и «врагов народа» или так называемый «вахтенный метод» — пришли, забрали и ушли… потому что жить там нецелесообразно в силу природных обстоятельств.

Победила «концепция-микс» потому, что тогда еще не существовал глобальный кризис энерго-ресурсов. Поэтому, например, на Сахалине мы имеем лишь бывшие лагеря и тюрьмы, в отличие от японцев, которые создавали там инфраструктуру для нормальной жизни.

В настоящее время все чаще и чаще используется идея «вахтенного метода» и никто не собирается развивать там инфраструктуру, платить налоги на местах (а не в Москве). Например, все руководство в нефтяной, газовой и рыбной промышленности на Сахалине и Камчатке — «временщики», засланные из центра и понятно у них нет задач создавать какую-либо инфраструктуру на местах. Хуже того, «временщики» управляют и со стороны администрации власти. И это даже касается обыкновенных рабочих-гастарбайтеров, которые приезжают на Дальний Восток на период «рыбной путины» или нанимаются нефтяниками в той же Индонезии по принципу «капитал ищет дешевую рабочую силу, а рабочая сила ищет то место где капитал». Это и называется «вахтенный метод» — пришли, забрали и ушли.

Это процесс остановить невозможно. Это естественный процесс. Но возникает проблема: как быть с теми людьми, которые уже живут в той инфраструктуре, которая была создана во времена Царя-Сталина-Брежнева? Как быть с теми людьми, которые называют себя «русскими» в уверенности, что они живут в России, а не в ее колонии?

Нынешнюю власть и бизнес это не ебет, как не ебет и то, что будет со страной через 10-15 лет. Согласно идеи Бориса Березовского приватизация в 90-е годы проходила по формуле: приватизация прибыли, приватизация производства и приватизация долгов. Разграбление страны произошло потому, что приватизировали исключительно «прибыль». Примерно тоже самое происходит и сейчас, но только не в масштабах заводика или колхоза и не независимыми олигархами, а «частным государством», которое называется «Кремль» — корпорация власти и бизнеса, от Москвы — до самых до окраин. Только такое чудовищное слияние власти и капитала способно превратить огромную и богатую страну в руины, а народ сделать нищим и невежественным.

Капитализм — это не только «товар-деньги», это еще и «деньги-товар». Наши кремлевские капиталисты второе правило легко игнорируют, используя власть «кнута и пряника». Пример? Наши долбанные «жигули» на которых уже за Уралом никто не ездит, а в Приморье, Сахалине и на Камчатке уже давно пришло время ввести левостороннее движение потому, что там и впомине нет того, что Кремль называет «новым автомобилем мирового уровня», но вместе с тем власть закрывает границы для конкуренции, тем самым, вынуждая народ привозить не целые машины, а по частям… Невероятный идиотизм и лишний карман для взяток. В отличие от бизнеса, наша власть может легко сказать: не выебывайтесь, ездите на «Жигулях» и летайте самолетами «Аэрофлота».
Она так и делает, когда это надо бизнесу, а не стране и ее гражданам потому, что сейчас власть и бизнес — одно целое. Это то, о чем всегда мечтал Березовский, приватизируя «Автоваз» и «Аэрофлот».

Приватизация «прибыли страны» — это, прежде всего, ее энерго-ресурсы. Это то единственное, с чем Россия может выступать на арене глобализма. Больше у нас ничего нет. У нас нет «мозгов пролетариата» и нет самого пролетариата, у нас нет ни одной партии, которая бы выражала интересы граждан, нет достойных профсоюзов и гарантий государства, если не считать телевизионных обещаний самого Президента, которые, опять таки, строятся исключительно на том, что мы будем больше продавать нефти и нефтью же будет отстаивать свое собственное достоинства как внутри страны, так и за рубежом. Удивительная страна — феодализм в эпоху интернета.

Собственно что я хотел сказать? Только то, что сепаратизм рано или поздно случится. Только разница заключается в том, что сепаратизм может быть среди богатых регионов, а может быть среди уже нищих. Вопрос когда? — это вопрос кем мы будем.

Проблема России удивительна проста, как проблема «мирового голодания» в то время, когда производство продуктов питания в мире превышает в несколько раз чтобы прокормить все население Планеты. Если же не давать людям жрать, то люди начинают жрать друг друга, а из этого ничего хорошего не получается. Я просто не понимаю, каким должено быть общество, чтобы выбрать себе власть, способную только «жрать, срать, лгать».
(Олег Климов)

Поздравляю, мы выбрали даже не вождя!

Обратите внимание на «харизму» телодвижения.


Update: Спасибо Ашоту за принуждение сделать этот пост.
Update2: Скандал с «Рамблером», которые «обкурились» и назвали нового вождя «Пиписькиным». Подробности http://dantefox.livejournal.com/60173.html