Забавно, некоторые сообщения моего Блога переводят на Global voices. Приятно. Особенно это мне понравилось, про запах войны, фотографию и деньги, но выглядит как про «запах женщины», по крайней мере с любовью )): Worst of all I dislike the smell of war. Its stench. A combination of burned damp wood, plastic and the smell of dead bodies. “A parfume.” A sense of war smell is one of the five important senses, an ability to perceive and recognize the smell of the events of the past. I’ve always regretted that photos, like money, do not smell… If they smelled, we’d definitely be all sick now. At the beginning, at least, more than from the graphic pictures of dismembered bodies and other horrors…
All posts by Oleg Klimov
"Мы люди и мы реагируем"
Катя Явенкова, студентка школы Родченко о документальной фотографии (из закрытого Блога):
«Документальная фотография, репортаж должен быть максимально объективен. Идеальный репортер должен снять событие так, как будто он высшее существо и не имеет никаких предпочтений, он – судья, не выносящий приговор, а наблюдатель, не оценивающий и не критикующий, не имеющий никак чувств и имеющий все чувства одновременно.
…Ой, кажется, я пишу не туда 
Это скорее в высшие инстанции к сверхчеловечеству, абсолюту еще, может быть?
Человек всегда переживает происходящее вокруг, переоценивает входящую информацию, выдавая исходящее сообщение. Документальная фотография не может быть объективной, потому что фотоаппарат в руках человека. То есть фотография не может быть документом факта или все что человек выдает за исходящее сообщение уже является фактом событий.
Отсюда, быть не равнодушным к себе или быть не равнодушным к окружающему? Позиция, как мне кажется, определяется психологическими и историческими фактами жизни отдельно взятого.
Факт — кому это надо?
Ценность «документальной фотографии» — в том, что ее сделал человек, в том, что он вложил туда свой взгляд, который будет понятен многим, или не понятен нескольким, и они изобретут новый взгляд на ситуацию. Реакция.
Факт должен вызывать импульсы доверия-недоверия, сопереживание-отторжение, интерес-безучастность.
Документ – это чей-то взгляд, который вызывает у меня эти реакции, показывает мне новые мысли, новые для меня еще невиданные истории, переворачивать мое представление, заставляет меня согласиться или запротестовать.
Мы люди и мы реагируем. Вопрос, если ты не реагируешь, ты — человек?
Part 2.
Документальная фотография, репортаж – никогда не умрет.
Далее я бы хотела представить, для кого-то уже понятное, направление, в котором она может развиваться.
Говорить о том, что книга и журнал исчезнет – бессмысленно — на нашем веку он еще будет жить припеваючи (особенно если рассматривать ситуацию в нашей стране).
Обращаюсь в Интернет пространство, как следовало ожидать 
В связи с причинами, которые оговаривались и на занятиях (доступность фотографии – у всех есть фотоаппарат, скорость передачи информации и т.д.), возникает иллюзия, что взгляд журналиста перестает быть уникальным и востребованные. Это не так. Но для того чтобы это было не так, сейчас надо приложить гораздо больше усилий.
Возьмем коробку и будем складывать туда содержимое. Естественно, первое туда лезет человеческие качества, как творца – это талант, решительность, оригинальность и прочее-прочее, чему уделять внимание не собираюсь, считая это данностью.
Технологии, а именно – создание продукта на высоком уровне.
Фотограф берет камеру, едет на место, снимает фотографии, записывает звук (!!!) и видео (!), монтирует мини-фильм, отправляет редактору сайта, тот вывешивает посетителем. Скорость сообщения перестает быть главной константой. Время перестало ею быть с изобретением цифрового аппарата.
Фотоаппарат, видео камера, диктофон, компьютер, знание нужных программ – составляющие нового документа 
Куда деть драгоценную коробочку? Создавать новый тип пространства, перекраивать существующие новостные ленты на техническом уровне. Заставить поверить всех, что это будет востребовано
любимый наш сайт для примера того, о чем я вела речь
… «
"Азбука Вкуса" — "Противно и Страшно"
Вхожу в супермаркет, слегка на взводе: «Здрасти, как поживаете? А у вас, вижу, нет кризиса?» — спрашиваю у трудолюбивой женщины азиатского происхождения, которая аккуратно протирает красивые бутылки от пыли. «А у нас нет. У нас все хорошо!», — бодро отвечает она и даже улыбается как девчонка-студентка в Макдональдсе — «приходите к нам еще». «До пошли вы…», — хочется ответить.
Хорошо, но дорого. Слишком дорого даже для так называемого «московского среднего класса», который, на мой взгляд, как динозавры, скоро вымрут. По крайней мере я так надеюсь. Терпеть не могу пролетариев и средний класс. Понимаю, никак без них, но просто они меня раздражают… как класс и как отдельные личности. Сугубо субъективно.
Ищу бутылку: «местное аргентинское», сухое красное. Есть такое за 5600, есть и дороже. Есть дешевле за 3200. Ничего особенного. Один мой знакомый винодел однажды высказал простое правило, которого я всегда придерживаюсь: «вино для питья не может быть дороже ста долларов. Даже самое лучшее вино. Если оно дороже, то сделано не из винограда, а из снобизма и жлобства. Не пей такого вина…. козленком станешь».
Спрашиваю другую женщину — манагер (manager) — судя по всему: «А где у вас вино для питья?» Она так смотрит на меня, знаете, оценивающе… с ног до головы и, как бы, говорит: «А на какую сумму-то ты рассчитываешь, засранец?». Иногда, особо тупые, даже вслух спрашивают. Не спрашивают какое вино вы хотите, а спрашивают «а сколько вы готовы заплатить?» Для таких уродов «черного капитализма» следствия важнее чем причины. Она сама получает зарплату штук 20 рэ, но ее работа как раз в том и заключается чтобы презирать таких людей, кто не пьет шампанское за штуку евро по утру. У них, такого рода людей, психология советских рабов: все кто получает меньше 20 штук — быдло и чернь, а те кто больше чем она сама — «уважаемые люди».
— Какое вино вы имеете ввиду? — все-таки спросила она не ссылаясь на цену.
— Вино, которое Вы, госпожа, пьете за ужином каждый день со своим бойфрендом, — пошутил я.
— Я не пью! — резко ответила она.
— Ну тогда вам кризис точно не грозит и вы не умрете от жажды… А я вот пью — «местное аргентинское». Есть такое?
— Все аргентинское, чилийское и российское находится вот там..», — она высокомерно показала пальцев на саму нижнюю, совсем маленькую и даже незаметную полку.
«У нее точно нет бойфренда», — подумалось мне.
Выбор минимальный. Цены порядка 200-400 рэ, но это не стоит и ста рублей по большому счету. Столовое вино и далеко не самое лучшее. Короче нормального питьевого вина просто нет. Я уже обратил на это внимание, когда был в сети супермаркетов «Самохвал». Там реально пустые полки. Причем нет местных продуктов и даже пива или тех товаров, которые сделаны по лицензии в России. «Французский пафос» за штуку купить еще можно… Может так будет в конце февраля, когда кризис достигнет отдаленных уголков России? -Только дорого и реально заграничное. Или, может быть, опять будут «валютные магазины» и «Березки» как во время Советского Союза и только в Москве для дипломатов и спекулянтов? Очень похоже…
Второе, что меня интересовало: кого из сотрудников уже сократили или выгнали за «профнепригодность» или по другим причинам. Минут десять я пытался болтать и шутить с сотрудниками супермаркета «Азбука вкуса». Никто не кололся. Все лыбились и любезно отвечали как в Макдональдсе. Или, как говорят на неправильном английском, «eating smile shit».
Когда я продолжил «базар» на кассе, засунув бутылку «аргентинского-местного» в карман куртки, то одна, умная женщина, спросила меня: «А вы случайно не из нашего офиса?» Я, понятно, с обидой ответил: «А что я похож на офисного работника?» … «Да нет, — сказала она, — Но может быть хорошо замаскировались… Знаете, у нас сотрудники офиса, иногда, таким образом говорят с продавцами, а потом их увольняют… Просто так, без объяснения причин. Конечно ссылаются на кризис. Но какая разница то для нас. Нас сокращают и сокращают. И нас и зарплату. Нам запретили говорить о кризисе с покупателями и журналистами под угрозой увольнения. Нам вообще запрещено говорить «не-по-делу», только улыбаться можно 🙂 Приказано говорить «Все хорошо». Вот мы и говорим. Как куклы. Но нам тоже страшно. Противно и страшно».
Посвящается фотохудожникам!
Спасибо В.Д. за попытку заставить меня улыбаться )) и за поддержку в принципе
