— К часу дня надо быть у театра «Советской Армии». Там найдешь человека с газетой «Коммерсант» в руках. Подойди к нему и скажи: «Здравствуйте, я — журналист».
Примерно так это работает в условиях «суверенной демократии». Очевидно, «свободу симулировать нельзя, если ее нет фактически» поэтому и такая «шпионская» конспирация в условиях когда «верхи не могут, а низы продолжают хотеть!» 🙂 …Был час после полудня «Дня несогласных».
У театра «Советской Армии» действительно стоял молодой человек с газетой в руке, а рядом было несколько журналистов английской и французской прессы. Я вышел из такси и направился к ним. «Здрасти, я тоже британский шпион» — сказал я знакомому корреспонденту известной английской газеты.
«Человек с газетой» мило улыбался и сообщил, что он студент московского N института. Шпионов не оказалось поблизости и даже не был замечен ОМОН или патруль милиции. Ровно в 13-00 к ступенькам театра подъехала белая «девятка» с подмосковными номера, выскочили несколько человек в очках типа «RayBan» и в «полукомуфляже», открыли заднюю дверь авто: писатель- господин-товарищ-революционер-Лимонов — лидер Национал-большевиков — добро пожаловать.
«Писатель-революционер» был в старом морском «бушлатике», романтическое описание которого я помню еще по его романам. Черные джинсы. Черные ботинки на толстой подошве. «Космополитическая» бородка и усы — очевидное желание быть похожим на Троцкого, но, на мой взгляд, он больше смахивает на Калинина. Так или иначе «революционная символика» соблюдена. Это и понятно, как говорил Владимир Ленин: «Всеобщая вера в революцию есть уже начало революции«.
Интервью продолжалось не долго. Было холодно. Пламенные речи говорить не хотелось. Замерзшие журналисты «не возбуждали» Лимонова, а соратников по партии было не много. Поэтому он предложил всем разойтись по машинам и ждать назначенного времени, чтобы нам всем вместе появиться на Триумфальной площаде ровно в два часа. «Я не хочу попасть на митинг коммунистов», — объяснил Лимонов. До двух часов там проходило разрешенное собрание КПРФ, после которого НБП обещала устроить «свое продолжение».
Ждать пришлось недолго, минут через пять недалеко остановилась патрульная машина ГАИ. Было видно как они с кем-то говорили по рации и вскоре направились к «девятке» Лимонова. Проверили документы водителя. Раз. Проверили документы пассажира-охранника на первом сиденье. Два. Проверили документы у Лимонова и второго охранника. Три. Открыли багажник. Четыре. Начиналась игра а «кошки-мышки», когда «кошка» знает, что съест «мышку», но всем хочется покуражиться, а мы здесь для того чтобы за этим наблюдать.
— Господин фотограф, милицию снимать запрещено!
— Я не господин, господа все в Париже, — ответил я словами Шарикова, но он, кажется, не понял и повторил угрожающе: «Разрешения спрашивать надо!»
Ничего запрещенного в машине не оказалось, даже «оружия пролетариата» — булыжников не было замечено в багажнике автомобиля. ГАИшникам пришлось удалиться. Но было очевидно, что за пяточком у лестницы театра «Советской Армии» кто-то пристально следит.
Я зафрахтовал такси на час пополам с англичанами и мы стали ждать часа «Х»… Триумфальная площадь, окруженная ОМОНом, перед памятника Маяковскому была пуста. Стояла только толпа у входа в метро, которых не пускали к каменному «поэту-революционеру» и в громкоговоритель кричали: «Митинг закончен! Расходитесь по домам!» Большинство из них были журналисты и расходиться не хотели. Ждали. Ждали несмотря на то, что «нацболов» и просто молодых людей уже арестовали и запихали в «АвтоЗаки».
Мы вышли со стороны гостиницы «Пекин» и казалось, что нас никто не замечает. У памятника Маяковскому Лимонов заговорил свои речи. Толпа у метро пришла в некоторое возбуждение, но их крепко держал ОМОН. Однако часть журналистов сумела прорваться и побежали к Лимонову. За ними побежал ОМОН. Вокруг писателя-революционера тоже происходили события. Он продолжал говорить речи, очевидно о «свободе, братстве и равенстве», окруженный личной охраной, как в какой-то момент, двое громадных мужиков в «штатском» одновременно «навалились» на охрану Лимонова, ударив одного прямо в нос. Это была просто банальная драка. Лимонова повалили на асфальт, но будучи опытным революционером, он успел снять очки, наверное чтобы не разбили. Охранники пытались его защитить как могли, но вскоре подбежал ОМОН и все получилось «как всегда» — «АвтоЗак» и мышеловка захлопнулась.
Толпа просто глазела на происходящее, казалось, с явным удовольствием. Никто ничего не сказал. Ничего не крикнул. Никого не послал… так же как журналисты, толпа наблюдала. Наблюдала в принципе за беззаконием и произволом «котов», которым не понравилась одна не серая «мышка».
Наверное от этого стало немного грустно и ужасно стыдно уже потому, что «Самое большое рабство — не обладая свободой, считать себя свободным», — кажется Иоганн Гете.
Во время несанкционированных акций несогласных в Москве задержан 41 человек
Спасибо S.P. за журналистскую солидарность ))
updata: Home-video
