он перегрызает им шеи. Мы познакомились при странных обстоятельствах: он напал на мою машину, как только я въехал на территорию морского порта города Балтийска — атаковал арендованную «Шкоду», но я успел резко затормозить, после чего выбежал из машины с чувством, что задавил бродячего пса. К моему удивлению, пёс даже ничуть не пострадал, кроме того, взглянул на меня с некоторым высокомерием и молча, важничая, пошел прочь, как будто бы ничего и не произошло.
Второй раз, через несколько минут, я встретил его на пароме, он делал вид, что всем там распоряжается. Нет, я не шучу. Я был во многих морских портах и не раз видел бродячих собак, которые являются «распорядителями» паромов, сейнеров и даже кораблей. Любой моряк вам подтвердит это. В каждом порту есть такая псина. Поэтому я не удивился и стал наблюдать за ним, но вот что было необычным: пёс тоже наблюдал за мной, после чего я стал называть его «Гиммлером». Просто потому, что находился под впечатлением пребывания на бывшей территории фашистской Германии и на бывшей военной базе Вермахта, а ныне Российской территории.
На Косе, где дороги почти отсутствуют, если не считать старого бетона времен Адольфа Гитлера, я ехал очень медленно, и «Гиммлер» бежал рядом со «Шкодой», преследуя меня, как президента Америки сопровождают его личные охранники — бегут за лимузином. Когда мне навстречу попадалась редкая машина, то «Гиммлер» нападал на неё или делал вид, что нападает — яростно лая и пытаясь укусить резиновую шину встречного автомобиля.
На Косе я занимался своими делами, за которые получаю гонорар, и обо всем забыл, но когда я вошел в полуразрушенный дом, чтобы посмотреть, как там живут люди, то в коммунальном коридоре обнаружил «Гиммлера». Он зарычал на меня. Не так, чтобы сурово, но по-дружески слегка выматерился.
В Балтийск мы опять возвращались вместе. Он распоряжался на пароме — гавкал на все машины, которые неверно «швартовались» на палубе — и на меня в том числе. Когда паром стал двигаться, «Гиммлер», стоя у моей машины, забросил свои передние лапы на релинг и стал смотреть на приближающийся другой берег, делая вид, что меня не замечает. Вот тогда я точно подумал, что этот пес точно переродившийся гестаповец, который следит за мной. Паранойя, знаете ли. Но и тогда я только смеялся над собой.
Благополучно покинув паром, я отправился в ближайшее кафе, точнее гостиницу «Золотой якорь», где можно было купить так любимый мной эспрессо — редкость для этих мест. Гостиница находится на набережной рядом с «калининградским фарфатером». Там и ждал меня «Гиммлер». Опять. На сей раз он был возбужден и агрессивен потому, видимо, что в округе сбилась стая белых лебедей, прикормленных людьми и теплыми водами во время нынешней поздней весны.
Не знаю почему, но «Гиммлера» это ужасно раздражало. Увидев меня, он устроил демонстративную охоту на птиц. Я уже не мог более игнорировать и стал «пристально» снимать камерой его действия. Когда лебеди подплыли к берегу, он , в одном прыжке, умудрился сразу двум птицам перекусить шею. Очень легко и искусно, что повергло меня в шок и я стал кричать на него и даже попытался пнуть ногой. Но было уже поздно. По крайней мере, для одного лебедя. Второй, все-таки, умудрился вернуться в воду, но вскоре можно было наблюдать, как подраненный лебедь навсегда опустил свою длинную шею в Балтийское море, отчего перестал быть изящным и только напоминал большой неуклюжий поплавок или бакен, сделанный почему-то из белых перьев птицы. Ну да, смерть не украшает даже красивых.
Пока я говорил с «Гиммлером», кричал на него, топал ногами и пытался в чем-то убедить, и, казалось, он слушает меня, к набережной подошла счастливая семья: мама, папа и то ли девочка, то ли мальчик, мне всегда их трудно разобрать, когда они укутаны в зимние одежды. Мамочка достала откуда-то полбулки хлеба из дамской сумочки, и они вместе стали кормить лебедей, бросая им крошки в воду.
Даже представить себе трудно, в какое бешенство это привело «Гиммлера». Он стал метаться вдоль берега, рычать, лаять, принимать угрожающие позы… Странно, его агрессия была направлена исключительно только против птиц. Лично мне хотелось бы, чтобы он укусил, например, мамочку за толстую ляжку. В конце концов, несмотря на ужасный холод, «Гиммлер» решился войти в воду и вплавь попытаться преследовать лебедей… Круто. Это почти невероятно — около двадцати минут он преследовал лебедей, яростно передвигая своими лапами в воде, несмотря на её холодную температуру и отсутствие какой-либо «плавучести». Честно говоря, я надеялся, что мой «Гиммлер» утонет. Он должен был утонуть. Несколько раз у меня было такое ощущение. Но этого не случилось…
Когда «Гиммлер» с трудом выбрался на берег, его тело вибрировало и тряслось, он практически не мог передвигаться, но когда его взгляд касался непобеждённой стаи лебедей, мирно качающейся на волнах, то он даже не рычал и не гавкал, а просто всхлипывал и начинал выть как волк. Хороший пёс, думал я, настоящий «Гиммлер».
Но вот что еще мне показалось забавным в этой сегодняшней истории. Та семейка, с сыночком или дочуркой, они, конечно, не знали, что мой «Гиммлер» перегрыз шею двум лебедям, но им так стало жалко эту псину, они так прониклись к нему чувством уважения и симпатии, что стали уже его кормить хлебом, который специально купили для белых лебедей.
Когда я вернулся вечером в гостиницу «Чайка» в Калининграде, то ожидал там встретить «Гиммлера». Я уже успел полюбить его, несмотря на всю «криминальность» и «брутальность» его характера. Я вошел в местный бар и рыжий бармен тотчас сказал мне с презрением: «Вы до сих пор не заплатили за утренний кофе и вчерашнее вино».
Балтийск, Калининградской области
